Возникновение феодальных отношений у франков VI–VII вв. - [66]
Едва ли «забыла» бы «Салическая Правда» упомянуть о такой крупной категории, как колоны, если бы они действительно имели большой удельный вес в составе населения салических франков изучаемой эпохи.
Более того, сам крупный владелец земельной собственности — владелец поместья, которое, по выводам Фюстель де Куланжа, составляет основу землевладения в тот период, тоже не упоминается в «Салической Правде».
Упоминание о «possessores» встречается один раз в текстах «Салической Правды» и то по отношению к римлянам, а не франкам (см. ниже). Франкский землевладелец еще не нашел отражения в этих ранних списках «Правды».
В противоположность Фюстель де Куланжу, Маурер[552] указывал на то, что у варварских племен в древней общине-марке преобладали свободные общинники — члены общины. Он говорил, что каждый член такой общины владел в самом селении домом и двором, а в полевой марке — равным с другими членами жеребьевым участком (земли).
Далее он находил, что пока сохранялось первоначальное равенство, ни один владелец участка не имел никаких преимуществ перед другими, права всех владельцев были, напротив, совершенно одинаковы[553]. Следовательно, Маурер определенно считал, что основным населением у варварских племен (к которым относились и франки) были свободные общинники. Но он же замечает, что «после завоевания римских провинций и по другим причинам исчезло первоначальное равенство, и землевладение перешло в руки сравнительно немногих»[554].
Определяя таким образом время возникновения неравенства, признавая связь между варварским завоеванием и образованием крупных поместий в завоеванных областях, Маурер, однако, недостаточно оценивает и показывает значение социальной борьбы в общине и с общиной. Этот вопрос его не интересует. Нас же, наоборот, он крайне интересует, и мы это постараемся проиллюстрировать в соответствующем месте.
Можно назвать еще целый ряд исследований вопроса о составе населения древней Франции и Германии. Многие из них стоят очень близко к Мауреру. Бруннер, например, считал, что в областях с чисто германским населением широкий слой свободного крестьянства сохранился дольше, чем в областях галло-романских, где численность его уже в IV–V вв. сильно сократилась[555]. Но, следовательно, хотя бы в далеком прошлом, он готов был признать существование свободного крестьянства у франков.
М. М. Ковалевский неоднократно указывал на преобладание свободного общинника во франкском обществе[556].
Д. М. Петрушевский, в наиболее прогрессивный период своей деятельности, прямо писал о франках: «Основную массу населения составляли простые свободные «ingenui» (разрядка автора), как и у германцев Тацита, с вергельдом в 200 солидов[557].
А. Д. Удальцов («Свободная деревня в Западной Нейстрии»)[558] отмечает наличие у франков, наряду с мелким крестьянином, обрабатывающим землю лишь силами своей семьи, «более крупного, который, сам обрабатывая землю, пользуется в то же время помощью немногих дворовых рабов или несвободных, посаженных на землю, а его хозяйство уже приближается к хозяйству вотчинника, живущего исключительно за счет оброка и барщины своих крепостных».
А. Д. Удальцовым подмечена уже более дробная дифференциация общества, соответственно более поздней эпохе, которую описывает автор, но даже в этот период он подмечает наличие мелкого свободного производители-крестьянина, которого «проглядел» Фюстель де Куланж.
Н. П. Грацианский неоднократно подтверждал, что франки были свободные люди, сохранившие родовые связи даже после своего переселения в Галлию. «Надо полагать, что франки, как и древние германцы, селились кровными соединениями — «большими семьями», — писал он в одной из своих последних работ о франках[559].
А. И. Неусыхин во всех своих работах, посвященных франкам, указывал на несомненное наличие во франкском обществе свободных франков. В своей последней выдающейся работе, вышедшей в свет в 1956 году[560], А. И. Неусыхин писал о франках: «Основную массу племени составляют свободные общинники, которые не подвергаются эксплуатации со стороны какого бы то ни было господствующего класса (хотя отдельные общинники и могут вступать в долговую зависимость, главным образом, от агентов королевской власти»[561].
Знатные
В ранних списках «Салической Правды», где отражен более ранний период истории франкского общества, этот свободный франкский общинник особенно ярко выделяется в титулах «Правды», как было подмечено нами выше. Что касается франкской знати, то по свидетельству тех же источников, она имеет своеобразный характер. Это преимущественно представители служилой знати при дворе: дружина, должностные лица, приближенные короля.
Другого признака «знатного человека», кроме близости его к королю или службы ему (т. е. по существу, еще признака, которым отличался дружинник от недружинника в более раннюю эпоху), «Салическая Правда» в ранних списках еще не успела отразить. Хотя частная собственность на землю продолжала распространяться (главным образом на землях церкви), но знатность по состоянию еще не нашла себе места в ранних кодексах «Салической Правды»
