Возникновение феодальных отношений у франков VI–VII вв. - [62]

Таким образом, мы отметили, что аллод тесно связан еще с общиной и традициями и пережитками и в то же время представляет собою уже новую форму землевладения — свободную собственность владельца аллода. Эта свободная собственность только первое время испытывает на себе некоторое ограничительное влияние общинных порядков и традиций, отраженных и в титуле об аллоде «Салической Правды»[511].

Но позже, с течением времени аллод становится тем, к чему зовет его же собственная природа — товаром, свободно отчуждаемой земельной собственностью.

Не нужно забывать, что в Галлии, где поселились франки, оставалось и при них в неприкосновенности на значительно большой земельной территории римское частное землевладение, не стесненное никакими ограничительными рамками.

Естественно, что это соседство с частновладельческими римскими землями не могло не влиять на характер аллодиального земельного владения, втягивая его в орбиту частновладельческих отношений.

Энгельс прямо отмечает, что «с момента установления аллода германцев на бывшей римской территории он стал тем, чем уже давно была лежащая рядом с ним римская земельная собственность, — товаром»[512].

Для ранней меровингской эпохи аллодиальная земельная собственность может считаться основным видом земельной собственности, поскольку община уже утратила свою собственность на пахотные земли и луга, как свидетельствует основной источник эпохи[513], а феодальная собственность находилась еще в первичной стадии своего распространения.

Аллодиальная земельная собственность, однако, по свойственному ей дуализму, отмеченному нами выше, и по тому индивидуальному свойству ее, которое отмечено Энгельсом в работе «Франкский период»[514], не была устойчивой земельной собственностью.

Она проявила определенную тенденцию к своему довольно быстрому сокращению, что произошло за счет роста крупной феодальной собственности на землю.

Очень важно для исторической науки на некотором конкретном материале установить условия, при которых аллодиальная земля становилась землей феодальной, переходила в собственность к феодальному землевладельцу.

Мы уже указывали на то обстоятельство, что феодальная собственность возникла у франков тоже с приходом их в Галлию[515] (одновременно с аллодом).

Основой для возникновения феодальной собственности на землю у франков послужила раздача франкскими королями своим дружинникам и церкви огромных земель, захваченных ими у галло-римлян при вторжении франков в Галлию[516].

Эта феодальная (крупная) земельная собственность господствующего класса, не в пример собственности аллодиальной, наоборот, имела тенденцию к росту, тем более, что эта тенденция основывалась на прямом захвате земель общины и отдельных аллодистов.

Сама «Салическая Правда» ни в одном из своих ранних титулов не дает повода судить о захвате земель общины феодалами. Эта тенденция не отражена еще в 65 титулах I «семьи» «Салической Правды», но некоторое отражение растущей феодальной собственности можно подметить, анализируя капитулярии к «Правде».

В капитулярии IV, в Эдикте короля Хлотаря упоминается о «могущественных людях», владеющих «землями по разным местам» и, вдобавок, имеющих рабов[517]. Кто, кроме феодализирующейся знати у франков мог проявить могущество, владеть землями (да еще в разных местах) и владеть рабами (их розыску, собственно, и посвящается данный пункт из капитулярия).

Тут ясно чувствуется наличие большого хозяйства землевладельца, который приобрел земли в разных местах (едва ли могла это быть только унаследованная земля. Тут, естественно, напрашивается предположение о захвате им земель общины)[518]. На большую силу и могущество растущего феодала указывает и формулировка 12 пункта IV капитулярия и тон самого капитулярия, в котором интересы королевского фиска сталкиваются с интересами хозяина раба, совершившего преступление. Тон капитулярия явно свидетельствует о компромиссе с этим могущественным хозяином: раба, на который идет пункт закона, предоставляя рабу и его хозяину ряд льгот (отсрочка на 20 суток, разрешение хозяина на предание суду раба и т. д.). Такая не свойственная закону «мягкость» в отношении к интересам землевладельца явно говорит о его силе и возможности нанести ущерб не только землям соседних с ним общин, но и самой королевской власти. Возможность внеэкономического принуждения по отношению к свободным общинникам здесь вполне очевидна.

В какой-то степени о системе захвата земель общины-марки отдельными лицами свидетельствует и пункт 9 седьмого капитулярия, в котором даже само понятие «villa» приобретает новый смысл (не деревня-община, как в «Lex Salica», а индивидуальное владение, которое оспаривают друг у друга разные лица)[519].

Но характеризовать происхождение феодальной собственности на землю у франков, только исходя из захватов феодалами общинных земель, было бы односторонне. Нужно принимать во внимание и экономическую основу данного явления, а также основной экономический закон феодального общества. К сожалению, в «Салической Правде» это явление не нашло отражения.

Исследуя другие документы эпохи (формулы, грамоты), мы вынуждены отметить, что они свидетельствуют, во-первых, о наличии повсеместно аллода, а во-вторых, о распространении форм экономической зависимости непосредственных производителей от крупных землевладельцев у франков и вместе с тем о дальнейшем ходе процесса поглощения аллодиальной земельной собственности крупной феодальной собственностью. И первое и второе отражают документы. Используя формулы Маркульфа