Война - пожизненная боль - [16]
Посылаю тебе мою злосчастную статью, надеюсь, ты разберешься в белорусском. Может, надо бы перевести, но я очень сомневаюсь, что все это дойдет до тебя - обычно сейчас не доходит. Прежде, перлюстрировав, оригинал посылали адресату, теперь пожирают с потрохами. И - без следа.
Жизнь стала сволочная во всех отношениях и, кажется, все ухудшается. Во всех отношениях, не только в экономическом. Я написал статью о коммуно-фашизме, как новой стадии нашего коммунизма, - не знаю, даст ли “МН”. И хотя бы - дошла ли до них. Послал (в январе) рассказ в “Литературку” - не получили до сих пор. У нас напечататься уже негде, снимают редакторов (в т. ч. и редактора, напечатавшего эту статью); литературные издания постепенно доходят. Как и у вас, впрочем.
Одна лишь радость - весна. И то в перспективе. Потому что в действительности - холод, дождь и снег. Но когда-нибудь зазеленеет же травка…
Вот бы только дожить.
Пимен Панченко[1] не дожил. Похоронили на той неделе…
Сердечно обнимаю вас с Наей и - будьте здоровы.
Василь и Ирина.
10 апреля 95 г.
Журналы передам оказией.
В.
1 Пимен Емельяновым Панченко (1917 - 1995) - белорусский поэт.
***
Дорогой Лазарь!
Как я и предполагал, в Берлине мы не встретились, вылетал я домой из Франкфурта, Берлин остался в стороне. Поездка моя была, хотя и трудная, но интересная - сделал круг на авто по западу Германии, побывал в нескольких маленьких городках, которые там воплощенное чудо. Кирхентаг[1] проводился в Гамбурге, там мне пришлось выступить (3 мин.). В общем, все хорошо.
Прочитал твою рецензию в “Литобозе” - спасибо тебе за добрые мысли и добрые ко мне чувства. Читал в “Литвестях” твой отрывок об Адамовиче - спасибо и за него. Жаль бесконечно его - хоть плачь. Бьюсь здесь над установкой надгробия в Глуше - тяжкое это дело… Но все-таки надеюсь, что к сентябрю кое-что сдвинется.
Лазарь, мне Карлос говорил, что звонил тебе относительно нашего Конгресса. Мероприятие это - не бог весть что, особенно в наше время, но м. б. ты решишься и подъедешь. Будет все на Ислочи, в лесу, - содержание, питание. Только вот дорогу мы не сможем оплатить полностью (лишь 50%). Все проводит белорусский Пенклуб, которого я президент. Приглашаем из Москвы тебя и Валю Ос. Это в самом конце августа. Ну, а о своей жизни что тебе написать - сволочная жизнь во всех отношениях. Сволочизм этот усугубляется еще тем фактом, что совпал он с нашей, скажем так, - немолодостью, т. е. старостью. В молодые годы было не лучше, но тогда был запас прочности, которой теперь с гулькин нос.
Вот написал письмо и не знаю, как посылать - на какой адрес. Письма просто исчезают в черной дыре охранки… Телефонные переговоры стали выше возможностей. И все-таки хочется знать, как вы? Как Ная? Как дочки-внучки? При случае, может, черкнешь? Хоть изредка…
Я тебя обнимаю, Ирина присоединяется. Целуй от нас (и за нас) Наю.
Сердечно - Василь.
25 июля 95.
1 Общегерманский евангелический церковный День.
***
Лазарь, дорогой дружище!
Рады были получить от тебя эпистолярную весточку, т. к. твой звонок в мое отсутствие очень встревожил Ирину (голос!). Хотя представляю, каково тебе среди этих смертей и горя. Я в это время был в Германии, немецкие друзья пригласили для отдыха и м. б. лечения. Но вместо того и другого угодил (неожиданно, т. к. из Беларуси никто не приехал) на симпозиум по правам человека, где, сам понимаешь, было не до отдыха. С. Ковалева[1] оттуда увезли с инфарктом в Москву, я, слава Богу, доехал до Минска своим ходом. Нервное это дело, такие симпозиумы. Я не политик и всякий раз подчеркиваю это, где только возможно. Но иногда не сдерживаюсь, когда не позволяет совесть, элементарная порядочность. Потом всякий раз сожалею о том. Тем более, что у нас уже стало просто невтерпеж. Во всех смыслах. Вот намереваемся устроить какое-либо мероприятие в честь 70-летия Саши, но на какие шиши? Сорос изгнан, всякая другая помощь из-за рубежа блокируется, кислород перекрывается по всем направлениям…
Спасибо тебе, дружище, за хорошую статью обо мне, теперь у нас уже так не пишут. Пишут иначе. О публикациях и говорить не приходится. Пытался кое-что издать на последние крохи Сороса, но, увы! Не выйдет и это. Впрочем, все это перестает уже интересовать. Как и литература в целом. Тем более - такая литература. Современная. Постмодернистская. Но что взамен? Вот это проблема…
Спасибо, дружище, за приглашение в Москву. Как-нибудь воспользуемся им. Возможно, в ближайшее время. Надо же (пора!) подводить итоги. Хотя бы в такой форме. Форме прощания, что ли.
Вот такие дела.
Письмо отправляю на авось; может, дойдет, а может, и нет. Поэтому на днях позвоню. Все-таки мы тревожимся: как со здоровьем, Лазарь?
На этом обнимаем вас обоих.
Будьте, дорогие наши.
Ваши Василь и Ирина.
27 июня 97 г.
1 Сергей Адамович Ковалев - правозащитник, бывший политзаключенный.
***
Дорогие Лазарь и Ная!
Вот уже почти неделя, как мы здесь - на чужой земле[1], вдали от родины, среди незнакомых людей. Первое впечатление - весьма недурно! Ирина считает, что даже очень хорошо. Я не спорю.
Встретили нас хорошо, поселили. Квартира маленькая, однокомнатная, но в ней все есть, даже сауна. Район - новый, в самом конце города, дальше лес и рядом (в 500 м) залив. Правда, залив хорош издали, с яхтами и островами. Вблизи же таков, что намочить руки не хочется.
Затерянный в белорусских лесах партизанский отряд нуждается в провизии, тёплых вещах, медикаментах для раненых. Командир решает отправить на задание по их доставке двух проверенных бойцов…Трагическая повесть о мужестве и трусости, о достоинстве и неодолимой силе духа.
Безымянный герой повести приезжает на похороны скоропостижно и безвременно скончавшегося Павла Миклашевича, простого сельского учителя. Здесь он знакомится его бывшим начальником Ткачуком, старым партизаном, который рассказывает ему историю об учителе Морозе и его учениках, среди которых был и Миклашевич. Это случилось в годы войны, когда Белоруссия была оккупирована войсками вермахта. Мороз пожертвовал жизнью ради своих учеников, но на обелиске нет его имени, хотя его постоянно кто-то дописывает. Интересная и грустная история об отваге, доблести и чести людей, подвиги которых несправедливо забыли.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Осень сорок первого. Степанида и Петрок Богатька живут на хуторе Яхимовщина, в трех километрах от местечка Выселки. К ним-то и приводят полицаи вошедших в близлежащее село немцев. Мягкий по натуре Петрок поначалу всеми силами стремится избежать конфликтов с фашистами, надеясь, что все обойдется миром. Однако Степанида понимает, что в дом пришла беда. С первых же минут гитлеровцы ощущают молчаливое презрение хозяйки дома, ее явное нежелание хоть в чем-нибудь угождать...
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Партизанский отряд разгромлен. Уцелевший главный герой повести, молодой партиец Азевич, хоронит в предзимнем лесу последнего своего товарища. Первые заморозки. Первый снег. Страх. Голод. Одиночество. Скитаясь в поисках спасения, Азевич вспоминает середину тридцатых годов — свою молодость, свою партийную карьеру, свое предательство...
Тюрьма в Гуантанамо — самое охраняемое место на Земле. Это лагерь для лиц, обвиняемых властями США в различных тяжких преступлениях, в частности в терроризме, ведении войны на стороне противника. Тюрьма в Гуантанамо отличается от обычной тюрьмы особыми условиями содержания. Все заключенные находятся в одиночных камерах, а самих заключенных — не более 50 человек. Тюрьму охраняют 2000 военных. В прошлом тюрьма в Гуантанамо была настоящей лабораторией пыток; в ней применялись пытки музыкой, холодом, водой и лишением сна.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Брошюра написана известными кинорежиссерами, лауреатами Национальной премии ГДР супругами Торндайк и берлинским публицистом Карлом Раддацом на основе подлинных архивных материалов, по которым был поставлен прошедший с большим успехом во всем мире документальный фильм «Операция «Тевтонский меч».В брошюре, выпущенной издательством Министерства национальной обороны Германской Демократической Республики в 1959 году, разоблачается грязная карьера агента гитлеровской военной разведки, провокатора Ганса Шпейделя, впоследствии генерал-лейтенанта немецко-фашистской армии, ныне являющегося одним из руководителей западногерманского бундесвера и командующим сухопутными силами НАТО в центральной зоне Европы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Книга Стюарта Джеффриса (р. 1962) представляет собой попытку написать панорамную историю Франкфуртской школы.Институт социальных исследований во Франкфурте, основанный между двумя мировыми войнами, во многом определил не только содержание современных социальных и гуманитарных наук, но и облик нынешних западных университетов, социальных движений и политических дискурсов. Такие понятия как «отчуждение», «одномерное общество» и «критическая теория» наряду с фамилиями Беньямина, Адорно и Маркузе уже давно являются достоянием не только истории идей, но и популярной культуры.
Книга представляет собой подробное исследование того, как происходила кража величайшей военной тайны в мире, о ее участниках и мотивах, стоявших за их поступками. Читателю представлен рассказ о жизни некоторых главных действующих лиц атомного шпионажа, основанный на документальных данных, главным образом, на их личных показаниях в суде и на допросах ФБР. Помимо подробного изложения событий, приведших к суду над Розенбергами и другими, в книге содержатся любопытные детали об их детстве и юности, личных качествах, отношениях с близкими и коллегами.
10 мая 1933 года на центральных площадях немецких городов горят тысячи томов: так министерство пропаганды фашистской Германии проводит акцию «против негерманского духа». Но на их совести есть и другие преступления, связанные с книгами. В годы Второй мировой войны нацистские солдаты систематически грабили европейские музеи и библиотеки. Сотни бесценных инкунабул и редких изданий должны были составить величайшую библиотеку современности, которая превзошла бы Александрийскую. Война закончилась, но большинство украденных книг так и не было найдено. Команда героических библиотекарей, подобно знаменитым «Охотникам за сокровищами», вернувшим миру «Мону Лизу» и Гентский алтарь, исследует книжные хранилища Германии, идентифицируя украденные издания и возвращая их семьям первоначальных владельцев. Для тех, кто потерял близких в период холокоста, эти книги часто являются единственным оставшимся достоянием их родных.