Война - [49]
Около проходной в теньке под брезентом сидят офицеры, наблюдают за экзекуцией. На столе стоит бутылка водки, они опохмеляются. У них оплывшие лица, они пьют, не переставая, уже третьи сутки. Лисицын встает из-за стола и присоединяется к комбату. Какое-то время они молча молотят пэтэвэшников ногами, слышна только их тяжелая одышка.
Мы стоим в строю.
Любое избиение лучше, чем дырка в голове, – это мы уяснили давно. Слишком много смертей мы видели, чтобы обращать внимание на такие мелочи, как чьи-то отбитые почки или сломанная челюсть. Но все же этих бьют слишком уж сильно. Каждый из нас мог бы быть на их месте. Мы все воруем. Эта война построена на воровстве и ведется ради воровства. Солдаты продают патроны, водилы – соляру, повара – тушенку. Командиры батальонов воруют у нас жратву коробками, вон она, наша тушенка, у них на столе стоит, они, не стесняясь, закусывают ею водку. Командиры полков воруют уже машинами, а генералы воруют сами машины. Известны случаи, когда «чехам» продавали новенькие, еще в масле, бронетранс портеры, только что с завода. По Чечне до сих пор ездит техника, проданная еще в первую войну и списанная на боевые потери. Интенданты отправляют в Моздок целые колонны, набитые ворованными вещами. Из Чечни везут все: ковры, телевизоры, стройматериалы, мебель. Дома разбирают и перевозят в виде бревен. Транспортные самолеты набиваются барахлом под завязку, для раненых места не остается. Что значат два или три цинка патронов на этой войне, которая продана от начала и до конца? Мы проданы с потрохами – я, Аркаша, Пинча, комбат и эти двое, которых он избивает, – мы все уже проданы и списаны на боевые потери. Нашими жизнями расплатились за генеральские особняки, которые, как на дрожжах, растут вдоль Рублевского шоссе.
Наконец избиение прекращается. Шакалы отваливаются от пэтэвэшников. Те дышат в асфальт, харкают кровью, пытаются перевернуться. Зампотех с Лисицыным ставят одного на ноги, задирают ему руки и просовывают кисти в петлю. Потом натягивают веревку, пока ноги подвешенного на несколько сантиметров не поднимаются над асфальтом. Он болтается на веревке как мешок. Таким же образом подвешивают и второго. Шакалы вешают солдат сами, никому не приказывая: знают, что мы не будем этого делать.
– Разойдись, – говорит комбат, и батальон расходится по палаткам.
– Суки! – выдавливает Аркаша. Непонятно, про кого он, – про пэтэвэшников или про комбата с Лисицыным.
– Пидарас, – шепчет Фикса.
Солдаты висят целый день и полночи. Они висят напротив нашей палатки, и сквозь незавешенный тамбур нам видно, как парни раскачиваются на дыбе. Их плечи прижаты к ушам, головы склонены на грудь. Сначала они пытались подтягиваться на руках, менять позы и как-то устраиваться поудобней, но сейчас затихли. То ли спят, то ли без сознания. Под одним в лунном свете блестит лужа мочи.
В штабе слышен гомон, «шакалы» пьют водку. К двум часам ночи они основательно накачиваются, снова вываливают на плац, начинается вторая серия избиения.
Подвешенных за руки солдат освещает полоска света. «Шакалы» ставят на асфальт под дыбой два «тапика» и подсоединяют провода к пальцам ног пэтэвэшников. «Тапик» – это армейский телефон, ТА-57. В него вмонтирован генератор, и, чтобы позвонить, надо покрутить ручку. Генератор вырабатывает ток, и на том конце провода раздается сигнал.
– Ну что, пидарасы, будете еще патроны продавать? – спрашивает Лисицын и крутит ручку телефона.
Солдат на дыбе начинает дергаться, его бьют судороги.
– Чего ты орешь, гондон? – кричит Лисицын и бьет парня ногой по голени. Потом снова крутит ручку «тапика», солдат снова орет. Лисицын снова бьет его. Так продолжается довольно долго, может, полчаса, а может, и больше. Офицеры нашего батальона превратились в организованную банду и существуют отдельно от нас, солдат. «Шакалы» – по-другому их в армии никогда и не называли. А шакалы – они шакалы и есть.
Чего можно ждать от таких офицеров? Они сами росли в казармах, их избивали, когда они были курсантами, их и сейчас избивают в линейных частях. Полковники – через одного – умеют только визжать и бить, на виду у подчиненных превращая лейтенанта, капитана или даже майора в стонущего взъерошенного сопляка. Генералы больше не выносят взысканий полковникам, они просто бьют в морду. Наша армия – рабоче-крестьянская, доведенная до отчаяния вечным безденежьем, до озверения оголодавшая, бесквартирная, отодранная и бесправная – не армия, а стая – вобрала от уркаганского люмпена все самое худшее, весь беспредел, и законы в ней волчьи. Какие на хрен солдаты, когда своих детей кормить нечем! Грамотные, желающие служить офицеры в ней долго не задерживаются, остаются только те, кому жить негде и кого кормят байками о квартире, или те, кто двух слов связать не может и ни на что другое не способен, кроме как крушить молодняку зубы. Они-то и поднимаются вверх по карь ерной лестнице – не потому, что лучшие, а потому, что других нет. Привыкшие с самого низа избивать и получать, избивают и получают до самого верха и учат этому остальных. И нас давным-давно приучили.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Бабченко Аркадий Аркадьевич родился в 1977 году в Москве. Окончил Современный гуманитарный университет. Журналист, прозаик, издатель журнала «Искусство войны. Творчество ветеранов последних войн», работает в «Новой газете». Лауреат премии «Дебют», премии журнала «Новый мир» (2006, 2008), премии английского ПЕН-центра. Живет в Москве.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Мы воевали не с чеченцами или афганцами. Мы воевали со всем укладом этой жизни. Мы дрались против кривды за добро и справедливость. Каждый выпущенный в нас снаряд был выпущен в молодость этого мира, в веру в добродетель, в любовь и надежду. Желание изменить эту жизнь. Каждый снаряд попадал прямо в наши сердца. Он разрывал не только тела, но и души, и под этим огнем наше мировоззрение рассыпалось в прах, и уже нечем было заполнить образовавшуюся внутри пустоту. У нас не осталось ничего, кроме самих себя. Все, что у нас есть, — только наши товарищи.
«Что говорили — делал, куда приказывали — шел, что вешали — нес, на что сажали — ехал, во что показывали — стрелял. Хотя толку от этого не было никакого». Три повести о войне и армии. Правдивые и беспощадные.
«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».