Восточная политика Александра Македонского - [114]

Филота в течение многих лет был связан с Александром чувством дружбы и взаимного доверия. Он состоял в близком родстве с важными представителями македонской знати и царского дома, пользовался большим уважением среди македонян. Его считали первым после Александра по могуществу, выносливости, щедрости и верности друзьям [79]. Его активное участие в крупнейших внешнеполитических акциях Македонского государства не вызывает сомнения. Недаром восставшие фиванцы потребовали от Александра выдачи Филоты и Антинатра [80].

В восточных походах сын Пармениона участвует с самого начала. Причем накануне этих походов он выступает как руководитель только части македонской конницы, каждый раз противостоявшей правому флангу противника. Так было во время борьбы с трибаллами, так было и в битве с Главкием, царем тавлантиев [81]. При вступлении македонских войск в Малую Азию Филота получает командование всей конницей [82]. Вместе с лучниками и агрианами-дротометателями он выступает на правом фланге при Гранике[83]. Из Милета был послан со всадниками и 3 таксисами пехоты для предотвращения высадки персидского флота в Микале [84]. Затем продолжал выполнять важные поручения царя [85]. При Иссе и Гавгамелах он руководил правым крылом всей конницы, продолжал выполнять свои функции начальника конницы вплоть до прибытия в столицу Дрангианы Фраду, где разразилась над ним катастрофа.

В Дрангиане был раскрыт заговор против Александра. Филота был обвинен как соучастник заговора, предан войсковому суду македонян и этим же судом приговорен к смерти. Истинная картина этого процесса в источниках запутана и искажена риторикой. Попытку распутать ее сделал С. И. Ковалев[86].

Мы знаем очень мало о ходе событий. Единственно определенный пункт в традиции, сохранившийся у Птолемея, гласит о том, что Филота был обвинен перед войсковым судом македонян и признан его участниками виновным в заговоре, потому что он, по его собственному признанию, знал изменнический план, но утаил его от царя. Это единственное надежное сообщение, которое дошло до нас об этой катастрофе. Все остальное остается во многом неясным и туманным. Апологетическая традиции говорит о событиям в самом общем виде. Арриан, опираясь на известия Птолемея, лишь упоминает о том, что в македонском собрании воинов Александр выступил обвинителем Филоты, особенно возмущаясь тем, что последний знал о готовящемся против царя заговоре и не сказал о нем ни слова, хотя по два раза в день бывал в царской палатке[87].

Более подробно дело Филоты излагается в антиалександровской традиции Курцием Руфом. Пока дело было вынесено на суд войскового собрания, оно было изучено лично Александром, затем на совещании его друзей и только потом передано на рассмотрение собрания воинов.

Призвав Филоту к себе, Александр укорял его в том, что он скрывал заговор. "Чем теснее наша дружба, - говорил он, - тем более преступно твое укрывательство" [88]. В ответ на это Филота будто бы обнял даря, утверждая, что не придавал значения доносу, и просил, чтобы о нем судили по прошлому, а не по его неумышленной ошибке. Царь дал ему правую руку в залог возобновления дружбы и сказал, что ему действительно кажется, что Филота пренебрег доносом, а не скрыл его по злому умыслу [89].

Таким образом, если верить Курцию, в личной беседе с Филотой Александр был вполне удовлетворен, а Филота прощен. Но здесь на сцену выступает другая сила - "друзья" Александра, которые на тайном своем совещании в отсутствие обвиняемого дают иное направление делу.

Ярым противником Филоты на этом совещании оказался Кратер, который ненавидел его и искал удобного случая, чтобы расправиться с ним. В речи Кратера не было. конкретных обвинений, но вся она проникнута нескрываемой враждебностью и ненавистью к Филоте. Кратер предостерегает царя от гуманных решений по отношению к этому человеку, который, даже получив прощение, не переменится, ибо он зашел далеко и всегда снова сможет составить заговор. Кратер указывает на опасность, которая исходит от отца Филоты Пармениона, стоявшего во главе большой армии и пользовавшегося большим влиянием у македонских солдат. Парменион не будет относиться равнодушно к судьбе своего сына. Кратер подчеркивает, что Александру придется бороться с этими людьми за свою жизнь[90]. Кратер напоминает царю, что у него уже достаточно врагов, которых он, Кратер, и его единомышленники готовы преследовать беспощадно и решительно. "Берегись врагов в своей среде! -восклицает Кратер. - Если ты справишься с ними, я не боюсь ничего извне" [91].

Другие участники совещания выступили также против Филоты. Они не сомневались, что последний злоумышленно скрыл заговор, так как был его главой. Правда, доказательств веских в пользу своей версии, так же как Кратер, не приводят.

Характерно, что кроме Кратера были заинтересованы в строгом наказании Филоты Кен, Эриний, а также телохранители Пердикка и Леоннат. Именно они приняли меры, чтобы отрезать путь к Пармениону, для чего закрыли все выходы из лагеря, подступы к жилищу Филоты. Отрядом Афаррия он был схвачен сонный, закован в цепи и с закрытой головой введен в шатер царя