Воспоминания. Мемуарные очерки. Том 2 - [96]
Статья Грота свидетельствует о том, что он прислушался к совету – в продолжении, содержавшем прозаическое переложение произведений Рунеберга с комментариями Грота (причем трудно было понять, какие сведения почерпнуты из поэтических сочинений Рунеберга, а какие представляют собой собственно комментарий), говоря о балладе, посвященной Я. П. Кульневу, Грот вновь коснулся «Воспоминаний» Булгарина: «Если верить г. Фаддею Булгарину, то и одежда Кульнева была такова, что иной легко мог принять его за казака; но Давыдов, описывающий ее иначе, заслуживает более веры, быв постоянным товарищем Кульнева в этом походе» (№ 82. 16 апр.).
Задетый Булгарин в очередном фельетоне потребовал доказательств: «Так дела не делаются в литературе. Укажите на неточные, неверные показания и докажите, а без того слова ваши – ветер, господин переводчик мечтаний шведского поэта! Говорить такие вещи без доказательств, это уж слишком много!»[737]
Булгарин опроверг замечание Грота, что книги П. П. Сухтелена и А. И. Михайловского-Данилевского хорошо известны в России: «Сочинение графа П. П. Сухтелена напечатано на французском языке, в числе 200 экземпляров, роздано автором приятелям и коротким знакомым в России и Швеции, и никогда не было в продаже. Следовательно, нельзя сказать, что оно повсеместно известно». По поводу ошибок и неточностей в своих мемуарах он писал: «Не могу пропустить этого без замечания. Описание действий корпуса графа Каменского и переход генерала Барклая де Толли чрез Кваркен написаны были мною за тринадцать лет до выхода в свет истории Финляндской войны А. И. Михайловского-Данилевского. Писал я по официальным документам, сообщенным мне его сиятельством графом А. А. Закревским, и по собственным моим воспоминаниям, потому что я был очевидным свидетелем и, смею сказать, участником подвигов русских воинов. Ни граф П. П. Сухтелен, ни А. И. Михайловский-Данилевский, ни граф А. А. Закревский, бывший тогда адъютантом графа Н. М. Каменского, и ни один из товарищей и сослуживцев моих не сделал замечания на счет неверностей и неточностей в моем описании Финляндской войны, равномерно не показано неверностей и неточностей в честной, умной и благородной критике моего труда, напечатанной в 6‐й книжке Военного журнала на 1848 год <…>».
Кроме того, он оспорил некоторые свидетельства самого Грота о событиях этой войны, уличив его в многочисленных ошибках. Так, Грот писал, что «начальники русского войска сближались с жителями, давая им балы и пирушки <…> наши офицеры знакомились и братались с финляндскими и шведскими. Между нашим авангардом и неприятельским арьергардом враждебные отношения превращались иногда в самые мирные: тогда противники друг с другом забавлялись игрою в кости, которая в то время была в большом ходу, и вместо стола служил им ряд барабанов, накрытых доскою. Сохранилось много анекдотов, свидетельствующих о рыцарском духе, оживлявшем образованную часть обоих войск». Это вызвало темпераментную отповедь Булгарина: «Никогда русские офицеры не играли в кости с шведскими офицерами на доске, положенной на барабаны; никогда мы не пировали с шведскими офицерами на форпостах, и хотя уважали их, но не имели времени дружиться и брататься. Авангард наш знал одного капитана Фукса, командовавшего в шведском арьергарде эскадроном Саволакских драгун. Мы менялись иногда провизиею с капитаном Фуксом, но до пиров и игры в кости никогда не доходило».
Указал он и на географические неточности, содержавшиеся в статье Грота (в № 80), заявив, что пролива Тайвола перед городом Куопио нет. «За какой пролив Тайвола удалился Сандельс? Сандельса встретили мы под Иорас-Киркой, преследовали до города Куопио, и он, защищавшись в городе пять часов сряду, сел с своим отрядом в лодки, в глазах наших, переправился чрез озеро Калавеси и переехал на другой берег, заняв крепкую позицию возле селения Тайвола. <…> Оровайс точно такой городок, как селение Тайвола – пролив. Оровайс просто кирка, а возле кирки находится только жилище пастора, кистера, всего несколько домов. Что такое называется кирка в Финляндии, это объяснено в моих “Воспоминаниях”. Ни городком, ни даже
