Воспоминания фронтового радиста (от Риги до Альп) - [39]

Находясь тогда в Старом Осколе, я не мог знать о решении Главного Командования. С волнением думалось о дальнейших путях нашей дивизии в развертывающейся боевой операции, а именно — мы могли двигаться либо на Белгород—Харьков, или на Орел—Брянск. Основания для этого были. Как показано на карте-схеме, наша 107 СД от Острогожска к Старому Осколу продвигалась в направлении на северо-запад, а это значит, что может пойти на Орел—Брянск.

Если наш путь будет на Орел—Брянск, есть вероятность, что я побываю на своей родине в городе Дмитровске или хотя бы около него.

* * *

Мой город, районный центр Орловской области, довольно молодой, образован в 1782 году, располагается на правом высоком берегу небольшой речки Печерицы, перегороженной плотиной водяной мельницы на окраине города. Она впадает в протекающую в километре от города реку Нерусса, относящуюся к бассейну Днепра.

Округа наша является водоразделом трех рек: р. Нерусса — бассейн Днепра; р. Ока, на которой расположен город Орел, при впадении в нее реки Орлик (отсюда название города Орел), относится к бассейну Волги; река Северский Донец — это бассейн Дона, на ней расположен город Белгород.

От г. Дмитровск до железнодорожной станции Комаричи около тридцати километров по грунтовой дороге; до областного центра Орел — 100 километров, дорога тоже грунтовая; и грунтовая дорога до поселка, районного центра Кромы, расположенного на шоссе Воронеж—Орел, примерно в двадцати километров от последнего. Кромы одно из древнейших известных поселений в России, в летописях упоминается с 1147 года.

Дорог с твердым покрытием в нашем районе не было. В весеннее распутье бывало два-три дня, когда гужевым и автотранспортом до станции Комаричи невозможно добраться, срочную почту и кинофильмы доставляли верхом на лошадях.

Знаменит еще наш город был тем, что в 1919 году в этом районе началось успешное наступление ударной группы Юго-Западного фронта Красной Армии против войск Деникина.

* * *

В Дмитровске у меня остались родственники — мама и бабушка, отца не было. Он был красным комиссаром и погиб где-то на Кубани в конце гражданской войны. С нами жила еще чья-то тетя.

На улице, она называлась «Улица III Интернационала», наискосок от нашего дома на дороге каждый год весной разливалась огромная лужа, высыхающая лишь в середине лета, да и то если оно было засушливое, все попытки ее засыпать оказывались безрезультатными.

Нас, мальчишек, манили к себе глубокие колеи на дороге, проходившие по середине улицы, выбитые колесами повозок (автотранспорта в наших краях до войны не было), заполненные пылью.

Какое приятное ощущение, идя по колее босиком, погружать ноги в теплую дорожную пыль и подымать ее, создавая «дымовую завесу». Жаль, что взрослым это почему-то не нравилось.

Особое место в играх ребят занимала бузина. Это растение-полукустарник, имеющий некоторое внешнее сходство с бамбуком. Бузина вырастает на 2–3 метра за лето, это конечно не 20 сантиметров в час, как у бамбука, но все же неплохо, стебель коленчатый, заполненный легко удаляемой мякотью. Сама природа создала ее как арсенал самодельного оружия. Можно взять подходящую часть стебля, вставить в него кривой гвоздь и готовы винтовка или пистолет, а можно сделать «чвиклу». Это прототип химического оружия, огнемета и т.п.

Для ее изготовления берется подходящее колено бузиновой палки, очищается от мякоти, в оставшейся в одной перепонке узла выполняется отверстие. Отдельно из палочки, обмотанной паклей или тряпкой, изготавливается поршень. Вставили поршень в палку и «чвикла» готова, засовывай в нее воду и брызгай. Можно найти и практическое применение — использовать как садовый опрыскиватель.

* * *

Были у нас шалости детские, невинные, были и посерьезнее. Недалеко от нас жила неприятная женщина, теперь бы ее назвали «некоммуникабельная». Часто жаловалась на нас родителям, причем в большинстве случаев несправедливо. Но нам-то от родителей попадало.

Возникло решение проучить ее. Наше внимание остановилось на высоком прочном заборе, окружающим ее усадьбу. На улице больше ни у кого таких заборов не было.

Что можно сделать с забором? Ломать нехорошо, пожалуй, стоит что-нибудь написать, да так, чтобы не сразу можно было стереть.

В одном из рассказов Л. Кассиля был описан аналогичный случай и приведен рецепт несмываемого раствора, в который входили керосин, деготь, отработанное масло и порошок тертого кирпича.

Приготовили мы эту адскую смесь и написали на заборе аршинными буквами трехзначное слово. Получилось очень здорово, надпись читалась даже с обратной стороны забора, соскоблить ее было невозможно.

Пришлось хозяйке это звено забора перебрать и расположить доски так, чтобы слово не читалось.

Учась в четвертом классе, мы обиделись на преподавательницу, очень уж она была придирчива и несправедлива.

Настало время, когда нашему терпению пришел конец, встал вопрос, как нам выразить свое неудовольство?

Решение пришло неожиданно и, что удивительно, одновременно нескольким мальчишкам. Нужно ее взорвать, конечно, не в прямом смысле, а просто напугать.

В это время модным был игрушечный пистолет под названием «пугач». Стрелял он так называемыми «пробками», которые взрываются с таким грохотом, что уши закладывает. Решили воспользоваться этими «пробками».