Воспоминания фронтового радиста (от Риги до Альп) - [41]

На ногах у нас валенки. У меня один валенок с дыркой на пятке. Портянка в нем сдвинулась и на солнышке, как красный глаз светофора, светится моя пятка.

Зимние портянки толстые, шерстяные, на ноге держаться не так надежно, как летние. Лошадка, идущая следом, вроде на нее не обращает внимания, мотает себе головой.

Мимо нас проезжает на вороном жеребце знакомый полковник.

Разглядел он мою пятку, приказал слезть, идти пешком и дырку чем-нибудь заткнуть. И пригрозил, если еще с голой пяткой увидит, то накажет.

Деваться некуда, слез, поправил портянку, заткнул дырку пучком соломы и обратно на воз, рано я успокоился. Следом идет лошадка. Мотала она головой, мотала, и дотянулась до моей пятки и соломы, с удовольствием жует.

Она довольна, а что мне делать? Проедет полковник еще раз и накажет. Пятка опять голая, портянка в валенке почему-то сдвигается. Снова слез, снова заткнул. Все, конечно, повторилось.

Уж не помню как, но все же сумел надежно заделать дыру. Что удивительно, такой мороз, а ногу я не поморозил.

Судя по сообщениям радио, войска нашего фронта, действующие южнее нас, продолжают наступление, но встречают сильное сопротивление противника. Особенно ожесточенные бои проходят в направлении Волочанска, Чугуева, Изюма и Бирвенкова.

Противник вводит в бой резервы, часто контратакует крупными силами. Под Чугуевым в бой вступила подошедшая к противнику танковая дивизия и другие части из резерва.

В результате упорных боев сопротивление противника все же удалось сломить. К началу февраля на этом направлении наши войска заняли город Чугуев и Печенеги, важные опорные пункты противника на подступах к Харькову с востока.

* * *

Чай у казахов — традиционный национальный напиток. Верховное Командование это учло. Сталин издал приказ о том, что в воинских частях, где много казахов, кроме обычной походной кухни, для приготовления пищи, иметь вторую кухню, для приготовления чая.

В нашей части казахов было много, поэтому этот приказ распространялся на нас.

К чаю казахи относились очень серьезно, не раз наблюдал такую картину. Подходит казах к кухне за обедом. Повар поболтал в котле черпаком и наполнил котелок. К этой процедуре казах относится спокойно. Попал в котелок лакомый кусочек, или не попал, заметных эмоций не вызывает.

Совсем другое дело с чаем. Беда, если повар хоть чуть-чуть обделит, сразу проявляется активное возмущение. Может даже в азарте сказать: «Моя пойдет к полковнику жаловаться». Были случаи, когда действительно ходили и жаловались. Глядя на казахов, и мы пристрастились к чаю.

Зима стояла холодная, морозная. Хоть одеты мы были тепло, но, когда пробудешь на морозе много часов, да еще налазешься по сугробам, наступает какое-то оцепенение, безразличие ко всему. Хочется согреться, выпить вкусного горячего чая.

Кипятить чай приспособились сами, полученный на кухне на весь день не растянешь. Заварки у нас не было. Пробовали разные эрзацы. Наиболее вкусным, красивого коричневого цвета, получался отвар тонких веточек вишни.

Жаль только, что сахара у нас было маловато. Получаемая мною добавка, как некурящему, погоды не делала.

Немного выручали попадающиеся иногда «сладкие» трофеи. Раз попалось несколько банок какого-то джема, иногда попадался сахарин. На этикетках его упаковок по-немецки было написано, что это «зелье» в сто раз слаще сахара, но злоупотреблять им нельзя.

* * *

В ходе наступления мы проходили через разные села, одно или два были сожжены дотла, а большинство на первый взгляд производило впечатление вполне благополучных. Как же жилось нашим сельчанам в оккупации?

С разными людьми сталкивала судьба, рассказывали они о своей жизни тоже по-разному. Однозначно ответить трудно. Общим было то, что немцы требовали безоговорочного подчинения, вводили строгие порядки, за малейшее нарушение строго наказывали, порой попадало случайным людям.

Особенно жестоко преследовали тех, кого подозревали в связи с партизанами. Однако сквозь пальцы смотрели на то, что у некоторых женщин в качестве «мужей» жили красноармейцы из попавших в окружение частей, но не захотевших сдаться в плен. Возможно, объяснялось это тем, что на селе нужны мужские руки, а все мужское население призвано в армию, и у нас и в Германии на селе остались одни женщины, дети и старики.

Колхозы немцы в большинстве случаев не распустили, народ продолжал трудиться и, судя по всему, с неплохим результатом. Немцам это было выгодно.

Большую часть урожая они забирали, но и колхозникам кое-что оставалось. В колхозных амбарах зерна было порядочно, оставляли на посев и на пропитание, корма и т.п. Вот только я не понял, забирали определенную часть урожая или брали с единицы пахотной площади.

В одной деревеньке остановились на два-три дня. Хозяйка нашей хаты решила, что времени достаточно для изготовления самогона. Для нас, городских жителей, это новинка, раньше его никогда не пили.

С энтузиазмом принялись помогать хозяйке. Сырьем явилась сахарная свекла. Нам доверили ее почистить, порезать на кусочки, дальше колдовала хозяйка.

На следующий день сырье, по ее мнению, было готово. Собираем самогонный аппарат. Это большая кастрюля с пристроенной к ней металлической трубкой, опущенной в холодную воду, получается импровизированный холодильник.