Восемнадцатый век и Французская революция - [31]
Мы видели, что, созывая генеральные штаты, правительство не отдавало себе ясного отчета о том, что же будет оно с ними делать. Оно хотело только выпутаться из затруднительного положения главным образом относительно финансов, но далее этого не шло и потому не имело общей программы реформ. Конечно, и крестьянской массе был чужд политический вопрос, который вытекал из созыва генеральных штатов: чем будет это собрание в политическом отношении? Наоборот, духовенство, дворянство и буржуазии понимали, что, вопрос этот имеет важное значение, и везде подчинялись мнению тех лиц, которые казались им наиболее компетентными в его решении. Самый влиятельный в то время класс французского общества весьма резко высказался всюду в смысле полного осуждения абсолютизма, который притом подвергся этому осуждению с обеих сторон – и со стороны привилегированных, и со стороны буржуазии, одинаково выражавших желание, чтобы королевская власть была ограничена. Цель созвания генеральных штатов в cahiers определялась словами: возродить нацию, восстановить Францию, обрести снова полноту естественных прав, утвердить «священный и национальный договор короля и нации» (le pacte français), но чаще всего указывалось на то, что Франция должна была «восстановить», «упрочить», «получить» свою конституцию, последнее же слово употреблялось или в старом смысле вообще определенного государственного устройства, или в новом, какое оно утвердило за собою главным образом в XIX веке. У привилегированных и особенно у дворян часто заходит речь о «восстановлении конституции», т. е. они думали, что целью генеральных штатов должно быть возвращение старым сословиям их прежних политических прав, возвращение к старой сословной монархии, нашедшей свое место и в политической теории Монтескье, но у третьего сословия преобладало стремление к созданию новых отношений, дабы «уравновесить власть государя и права нации», чего можно было бы достигнуть путем разделения властей, которое тот же Монтескье усматривал в английской конституции.
Cahiers высших сословий и сводные наказы третьего сословия большею частью совсем не возбуждали вопроса, кому будет принадлежать учредительная власть и в каком отношении будут находиться штаты к королю. Одни cahiers представляли из себя просьбы к королю и генеральным штатам, другие – к королю, «заседающему» в генеральных штатах, а относительно реформ в наказах говорилось, что их «испросят», «вотируют» или что «будет постановлено», или же говорилось о «содействии» штатов в деле реформы, о «согласии» короля на то-то и то-то, и т. д. в подобном, не вполне определенном роде. Весьма немногие из тех наказов, которые высказывались точно и ясно, предоставляли учредительную власть, т. е. право дать Франции конституцию – одному королю, большинство же рассматривало это право, как право, принадлежащее самой нации, хотя и тут последнюю одни наказы понимали так, другие – иначе: или это была совокупность всех избирателей, или это были одни депутаты, или же те и другие вместе, причем, однако, и одни депутаты должны были действовать не иначе, как по указанию избирателей, дающих им безусловные инструкции (mandats impératifs) и лишающих их власти, раз эти инструкции не исполняются, – требование, особенно часто встречающееся в дворянских наказах. Наконец, третья категория наказов признает учредительное право за самими генеральными штатами, которые рассматриваются в них, как олицетворение всей нации, как целая нация, собранная в одном месте (la nation assemblée), как, наконец, «национальное собрание», – название, довольно часто заменяющее старое имя генеральных штатов. В данном случае пример был еще прежде подан брошюрной прессой, которая к старому сословному строю Франции применила понятие нации в новом смысле, какой оно получило в политической литературе XVIII в. Насколько, однако, решения нации будут обязательны для короля, вопрос этот не ставился и не решался с достаточною ясностью и определенностью, потому что, например, говорилось, что «будет санкционировано» или «утверждено» то-то и то-то, возможность же отказа санкционировать или утвердить при этом не предусматривалась. Зато, с другой стороны, во многих cahiers высказывается мысль, что
