Восемнадцатый век и Французская революция - [17]
После отставки своей Тюрго прожил еще пять лет среди научных и литературных занятий. Некоторые современники винили самого его, что он резкими чертами своего характера оттолкнул от себя людей, с которыми должен был ладить. Идеи Тюрго восторжествовали через восемь лет после его смерти. Как мы видели, историки ставили вопрос, не сделали бы реформы Тюрго излишнею революцию 1789 г., если бы ему удалось осуществить свои планы. Об этом можно говорить надвое: да, в том случае, если бы при поддержке Людовика XVI реформа могла совершиться мирно, и нет, если бы, наоборот, деятельность Тюрго сама вызвала революцию. В самом деле, если уже то немногое, что сделал Тюрго, подняло такую бурю, то дальнейшие его преобразования вызвали бы еще более страстную оппозицию парламентов; тогда правительству пришлось бы с ними вступить в борьбу, пришлось бы прибегнуть к произвольным мерам, как это было сделано при Людовике XV и как потом, уже после смерти Тюрго, вынужден был поступить сам Людовик XVI; но за парламент вступились бы и общественное мнение, и народная масса, как это и случилось позднее, а соединение консервативной оппозиции с либеральной и было началом крушения старого порядка. С другой стороны, кроме реформ, которые желал осуществить Тюрго, французы стремились еще и к политической свободе, и «la grande municipalité» Тюрго, не понравившаяся Людовику XVI, не удовлетворила бы и французской нации, в образованных кругах которой были популярны идеи Монтескье, Руссо и Мабли.
Попытка Тюрго была в сущности проявлением просвещенного абсолютизма среди особых обстоятельств, представлявшихся тогдашнею французскою жизнью. Многое из того, что задумал Тюрго, было осуществлено лишь революцией, а именно, введение самоуправления, освобождение крепостных, уничтожение феодальных прав, провозглашение религиозной свободы, свободы труда, равенства всех перед налогами и пр., но такова была и программа Вольтера, ждавшего осуществления всего этого от королевской власти. В 1776 г. французская монархия отказалась от выполнения программы Тюрго и бросилась в объятия клерикально‑аристократической реакции. Между тем обстоятельства вынуждали правительство идти по иной дороге. После реакции, последовавшей за падением Тюрго, оно дважды выступало на путь реформ: в первый раз при Неккере, за отставкой которого наступила новая реакция (1781), во второй раз при Калонне (1783 – 1787) и Ломени де Бриенне (1788), когда произошло полное объединение консервативной и либеральной оппозиций. В сущности и реформы, предлагавшиеся только что названными министрами, коренились в планах Тюрго. Министра‑реформатора постигла неудача, и рассматривая его деятельность, невольно вспоминаешь неудачу, постигшую преобразователя‑монарха, его младшего современника (Иосифа II): им пришлось встретиться с одной и той же консервативной оппозицией. Иного рода была причина неуспеха другого крупного государственного человека Франции той эпохи, также младшего современника Тюрго (Мирабо), который в 1789–1791 гг. столь же ясно понимал положение страны, как Тюрго в 1774–1776 годах.
Остановившись несколько подробнее на первых двух годах (1774–1776) царствования Людовика XVI, мы имели в виду представить единственный оригинальный и стройный план общей реформы, какой только был во Франции накануне революции. История следовавших затем преобразовательных попыток может быть рассказана короче, и на первое место выдвинуто, наоборот, то, что непосредственно подготовило переворот 1789 года[7].
[1] В 1749 году он написал опровержение одного сочинения, составленного в защиту «системы» Лоу.
[2] Эти слова есть и в записке Тюрго, представленной на другой день королю.
[3] Mémoire au roi sur les municipalités, sur l'hiérarchie qu'on pourroit établir entre elles, et sur les services que le gouvernement en pourroit tirer.
[4] В издании Oeuvre de Mr. Turgot ministre d'état, которое у нас под руками (Paris. 1809, t. VII) он занимает около ста страниц (387–482).
[5] О его плане см. мою книгу «Крестьяне и крестьянский вопрос во Франции в последней четверти XVIII века», стр. 292. План этот изложен там по данным биографии Тюрго (Vie de Turgot. Londres. 1786), написанной Кондорсе, но он подтверждается и сделавшейся мне известною лишь впоследствии книгой «Mémoire sur la vie et les ouvrages de M. Turgot, ministre d'état» (Philadelphie, 1788).
[6] La législation sur le commerce des grains.
[7] Одновременно с Тюрго в роли министра действовал Malesherbes, предлагавший Людовику XVI возвратить протестантам гражданские права, уничтожить lettres de cachet и отменить пытку, но и он пал вместе с Тюрго.
Глава XXXII. Франция накануне революции
Первое министерство Неккера. – Провинциальные собрания. – Падение Неккера и усиление реакции.
Неккер
Мы рассмотрим теперь вкратце историю последних лет старого порядка во Франции. Нам нужно показать, как сила вещей вынуждала правительство Людовика XVI опять начинать реформы, снова вызывавшие консервативную оппозицию, и как неудача этих реформ и борьба с этой оппозицией заставили наконец короля согласиться на созвание генеральных штатов. Нам нужно также познакомиться с настроением французского общества в годы, непосредственно предшествовавшие перевороту 1789 г. под влиянием не только внутренних событий, но и под впечатлением, какое произвело на французов основание демократической республики в Северной Америке. Нам предстоит, наконец, познакомиться и с одним из политических деятелей, которого события 1789 г. поставили впереди общественного движения, но который уже в последние годы старого режима был представителем идей, восторжествовавших в 1789 году.
Николай Иванович Кареев (1850-1931) - известный русский историк, профессор новой истории Петербургского университета. Кроме серьёзных исторических, философских и социологических исследований, Кареев прославился как автор гимназических учебников по всеобщей истории, пользовавшихся огромной популярностью в 1900-1917 годах. Так, «Учебная книга средних веков» выдержала 9 изданий, первое из которых предлагается Вашему вниманию. Николай Кареев в своей книге разделил все средние века на несколько крупных эпох, отмеченных такими событиями мировой важности, как распадение Римской империи, выступление на историческую сцену арабов и образование мусульманского мира, создание монархии Карла Великого, разделение церквей и образование славянских государств, крестовые походы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Николай Иванович Кареев (1850-1931) до 1917 года был широко известен в России и за её рубежами, особенно во Франции, как ведущий исследователь новоевропейской истории стран Западной Европы, один из основателей знаменитой «Ecole russe» (Русской исторической школы), как выдающийся социолог, философ истории и общественный деятель. Наряду с серьёзными научными исследованиями Кареев прославился как автор гимназических учебников по всеобщей истории, пользовавшихся огромной популярностью в первые годы прошлого столетия.
Издание 9-е. Лучший из существующих на русском языке школьных учебников истории Древнего мира. Написан прославленным историком конца XIX - начала XX века Николаем Ивановичем Кареевым. До революции 1917 применялся в училищах и гимназиях. Широтой изложения далеко превосходит советские и нынешние российские пособия.
В новой книге писателя Андрея Чернова представлены литературные и краеведческие очерки, посвящённые культуре и истории Донбасса. Культурное пространство Донбасса автор рассматривает сквозь судьбы конкретных людей, живших и созидавших на донбасской земле, отстоявших её свободу в войнах, завещавших своим потомкам свободолюбие, творчество, честь, правдолюбие — сущность «донбасского кода». Книга рассчитана на широкий круг читателей.
«От Андалусии до Нью-Йорка» — вторая книга из серии «Сказки доктора Левита», рассказывает об удивительной исторической судьбе сефардских евреев — евреев Испании. Книга охватывает обширный исторический материал, написана живым «разговорным» языком и читается легко. Так как судьба евреев, как правило, странным образом переплеталась с самыми разными событиями средневековой истории — Реконкистой, инквизицией, великими географическими открытиями, разгромом «Великой Армады», освоением Нового Света и т. д. — книга несомненно увлечет всех, кому интересна история Средневековья.
Нет нужды говорить, что такое мафия, — ее знают все. Но в то же время никто не знает в точности, в чем именно дело. Этот парадокс увлекает и раздражает. По-видимому, невозможно определить, осознать и проанализировать ее вполне удовлетворительно и окончательно. Между тем еще ни одно тайное общество не вызывало такого любопытства к таких страстей и не заставляло столько говорить о себе.
Южный полюс, как и северный, также потребовал жертв, прежде чем сдаться человеку, победоносно ступившему на него ногой. В книге рассказывается об экспедициях лейтенанта Шекльтона и капитана Скотта. В изложении Э. К. Пименовой.
Монография представляет собой исследование доисламского исторического предания о химйаритском царе Ас‘аде ал-Камиле, связанного с Южной Аравией. Использованная в исследовании методика позволяет оценить предание как ценный источник по истории доисламского Йемена, она важна и для реконструкции раннего этапа арабской историографии.
Слово «синто» составляют два иероглифа, которые переводятся как «путь богов». Впервые это слово было употреблено в 720 г. в императорской хронике «Нихонги» («Анналы Японии»), где было сказано: «Император верил в учение Будды и почитал путь богов». Выбор слова «путь» не случаен: в отличие от буддизма, христианства, даосизма и прочих религий, чтящих своих основателей и потому называемых по-японски словом «учение», синто никем и никогда не было создано. Это именно путь.Синто рассматривается неотрывно от японской истории, в большинстве его аспектов и проявлений — как в плане структуры, так и в плане исторических трансформаций, возникающих при взаимодействии с иными религиозными традициями.Японская мифология и божества ками, синтоистские святилища и мистика в синто, демоны и духи — обо всем этом увлекательно рассказывает А.