Воробьиная ночь - [5]

Сцена № 2 Решительный отпор русского богатыря, данный наглым подручным Джирджиса

Огромная буква М всосала в себя очередную порцию подземных пассажиров, тут же расчленив нервно семенящий поток по коридорчикам, лесенкам и этажам. Илья, Алеша и Оленушка, запутавшись в указателях, прижались друг к другу, чтобы было не так одиноко и страшно.

Джирджис брезгливо протянул Соловейчику чекушку «Шаляпинской», тот в три секунды влил ее содержимое в воспаленное горло, нахлобучил на голову кудрявый рыжий парик, приклеил под нос длинный черный ус и кивнул загримированному под старшеклассника из неблагополучной семьи Родиону. Родион затушил гаванскую сигару о свой скошенный каблук, бросил в рот сразу три подушечки «Орбит», достал из пакета фотоаппарат «Поляроид», сделал страдальческое лицо, оббежал Илью и сфотографировал.

— Мальчик, ты это чего?! — удивился и немного обрадовался возможной и так долго ожидаемой славе Илья.

— Смотрите, как здорово вы получились. Купите, всего пять, то есть десять долларов!

— Нет, мальчик, спасибо.

— Если вы у меня не купите фотографию, то отец меня изобьет до полусмерти — вон он стоит.

Соловейчик, увидев направленный на него указательный палец с синей татуировкой, попытался слепить из своей физиономии свирепый оскал строгого и принципиального родителя.

Илья погладил Родиона по голове:

— Ничего, мальчик, сейчас разберемся, — и двинулся к Соловейчику.

Соловейчик презрительно, но осторожно, чтобы не попасть на ботинок сорок восьмого размера Ильи, сплюнул:

— Чего надо?!

— Вы отец этого мальчика?

Соловейчик хотел еще раз сплюнуть, но почувствовал, что слюна у него во рту кончилась, и шершавый язык безрезультатно трет пустыню пересохшего неба:

— Я! Ну и что?!

— Вы что же бьете его, если он не приносит вам деньги?

Соловейчик пробормотал, что одной чекушки для храбрости явно маловато и повернулся к подмигивающему Родиону:

— Конечно, бью! Если не принесешь денег, — убью! Понял?!

— Понял, — Родион затряс плечами, изображая горькие детские рыданья.

Илья в негодовании шагнул к Соловейчику, Соловейчик на всякий случай зажмурил глаза, Илья тряхнул его за ворот, приподнял и швырнул по эскалатору, поднимающемуся вверх, далеко вниз. Когда эскалатор привез Соловейчика назад, Илья опять его тряхнул и возмущенно спросил:

— Будешь бить?!

Соловейчик не успел собраться с мыслями и членораздельно ответить, поэтому опять пустился вниз отсчитывать ребристые ступеньки. Но зато, когда в следующий раз его привез наверх неутомимый эскалатор, он, не дожидаясь вопроса, выпалил:

— Никогда в жизни! Чтоб мне гореть в Геенне огненной, если коснусь хотя бы волоска на голове моего, извиняюсь, херувимчика. Чтоб мне, как Танталу, стоять по горло в пиве и не иметь возможности глотнуть его, если с уст моих сорвется неласковое слово в адрес сыночка ненаглядного. Чтоб мне, как Агасферу бегать и бегать проклятые 42 километра и 195 метров, если мальчик мой вдруг почувствует недостаточную заботу о себе. Чтоб из моей печени, как у Прометея, беспощадный орел выклевывал цирроз, если кровинушка моя познает нужду. Чтоб, как у Онана вытек в песок весь мой спиной мозг, если…

— Ну хватит, хватит. И откуда ты столько реплик знаешь? — Родион удивленно потрогал голову Соловейчика, потом протянул Илье фотографию и попросил:

— Спустите его еще раз, может быть, он овладеет иностранными языками.

— Нет уж, сам спускайся. И, вообще, в следующий раз поменяемся ролями — хватит!

Джирджис растерянно и удивленно пожал плечами и гневно поманил к себе Родиона с Соловейчиком.

Сцена № 3 Потеря Джирджисом контроля над недисциплинированными подручными

Коварный метрополитеновский сквозняк сбрасывал у солидных граждан зачесанные с затылка волосы на воротник, задирал юбки юным застенчивым девушкам, но ничего не мог поделать с прижатыми полиэтиленовой пленкой к раскладным столикам газетами и журналами. Родион поймал ветерок в свое широкое летнее пальто и спрятал его на своей худенькой груди:

— А я смотрю, вы — не вы! А потом смотрю, точно вы! Друзья, наше освобождение надо отметить — я угощаю, в каком-то смысле. Ресторан «Дуслык», что в переводе с древнебашкирского означает «Ужин отдай врагу», в нашем распоряжении.

Но друзья, почуяв запах типографской краски, повернули к столикам со свежей прессой и не услышали Родиона. Родион догнал беглецов и более настойчиво кашлянул Илье в ухо:

— Предлагаю немного подкрепиться, брат!

Илья взглянул на обложку поваренной книги:

— Наверное, ты прав, брат.

Столик с журналами и книгами покачнулся, Джирджис взял тоненькую брошюрку из самых дешевых и подложил ее под ножку стола. Ножка немного поехала и свезла первую страницу с плохопропечатанной физиономией местного беллетриста Горюхина. Столик устойчиво замер. А друзья по побегу поднялись из-под земли наверх прямо к ресторану «Дуслык».

Официант Соловейчик подошел к большому окну «Дуслыка» и отодвинул тяжелую портьеру. Горячее дыхание Соловейчика расползлось по прохладному стеклу и быстро превратило четкие фигурки спешащих за окном пешеходов в размытые серые тени. У барной стойки послышалось призывное мелодичное позвякивание, Соловейчик сглотнул обильную слюну, расстегнул давящую на живот пуговицу белого пиджака и повернулся на звук позвякивания. Но Джирджис развернул его обратно и стер рукавом со стекла влагу горячего дыхания официанта. Соловейчик вздрогнул, увидев приплюснутый с обратной стороны нос Родиона, Родион одарил Соловейчика улыбкой и, быстро прошмыгнув в помещение «Дуслыка», растроганно смял накрахмаленную рубашку друга и напарника. Но Соловейчик, оглянувшись на барную стойку, вдруг потерял контроль над чувствами, заломил Родиону за спину руку и с остервенением поволок к служебному выходу.