Воробьиная ночь - [2]
Оркестр заиграл туш, Ляля взяла в руки огромный расписанный золотом деревянный кубок, до краев наполненный пенистым кумысом, и поднесла Никитичу. Илье и Алеше девушки из подтанцовки предложили по пузатому дюралевому стаканчику аксаковской водки, а Оленушке Збродович вручили вазочку крупной сочной клубники во взбитых сливках. Илья и Алеша дыхнули влево, вплеснули в горло аксаковскую и тихонько, но с удовольствием крякнули.
Оленушка заботливо протянула им свою вазочку:
— Закусите клубничкой.
Усмехнулись Илья с Алешей и погладили свои великолепные усы, взволновав и без того неспокойное дыхание почти неприступных девушек из подтанцовки. Никитич слегка пригубил загадочный белый напиток и застенчиво стал искать место, куда можно было бы незаметно поставить кубок. Оленушка Збродович укоризненно покачала головой и наступила Никитичу на ногу:
— Нехорошо, Никитич, обижать гостеприимных жителей хлебосольного города.
— Я не виноват — Антону Павловичу тоже кумыс сначала не понравился.
— Так за эту политнекорректность его и сослали на остров Сахалин рыть туннель под Татарским проливом.
Илья положил свою ладонь на левое плечо Никитича, а Алеша на правое:
— Ладно, Никитич, одолей уж этот загадочный напиток — неудобно.
Никитич зажмурился и без остановки в две с половиной минуты осушил кубок.
В глубине толпы окружающих негромко хлопнул в ладоши Джирджис, зааплодировали и окружающие. Ляля вытерла использованным комочком бумажной салфетки Никитичу подбородок и сказала, что он молодец, но сам кубок надо вернуть, потому что он переходящий и не входит в ценный подарок. Никитич отдал кубок, но вдруг побледнел и сказал, что ему необходимо срочно вымыть руки.
Сцена № 3
Возмутительное коварство Джирджиса. Второе знакомство с подручными Джирджиса
Импозантный дирижер Соловейчик сложил в маленький карандашик свою раздвигающуюся дирижерскую палочку и ушел переодеваться в служебное помещение. Его оркестр тоже зачехлил инструменты и отправился на трамвайную остановку, чтобы ехать на мясоконсервный комбинат торжественно встречать пятисотмиллионную молочную сосиску. Зрители и слушатели разбрелись по вокзалу. Джирджис что-то шепнул только что вышедшему из служебного помещения милиционеру Соловейчику и кивнул на дверь с неоновой вывеской: «Удачная дефекация — хорошее настроение на весь день».
Соловейчик упер руки в бока и преградил путь выходящему Никитичу:
— Кто такой?
— В смысле?
— В смысле документики предъявите с верно оформленной и непросроченной регистрацией.
— Какая регистрация? Мы с друзьями на минутку зашли на вокзал с проходящего поезда. И у меня к тому же ярко выраженная славянская внешность.
— Так, понятно, — Соловейчик сдвинул не по размеру просторную фуражку на затылок и расстегнул давящую на живот среднюю пуговицу кителя, — значит, по-хорошему не хотим беседовать?
Для развития темы разговора Соловейчик ткнул дубинкой Никитичу в район солнечного сплетения. Темная пелена упала на глаза Никитичу, в безотчетном рефлексе вырвал он из рук милиционера Соловейчика черную эбонитовую дубинку и сломал ее о колено пополам. Соловейчик с достоинством отпрыгнул на полтора метра назад, сжал крепкими зубами свисток и в мгновение заполнил все своды вокзала пронзительной трелью.
Вздрогнули одиноко стоявшие посреди зала Илья и Алеша, выпали из их рук пустые дюралевые стаканчики и звонко запрыгали по мраморному полу.
— Что-то случилось, — тревожно сказала Оленушка Збродович.
Равнодушный робот-пылесос с легкостью втянул в себя кулечек, мешочек, фантик, банановую кожуру, два дюралевых стаканчика, запонку с правой манжеты и надолго забуксовал на втоптанной в зеркальный пол хорошо пережеванной жевательной резинке.
Никитича и Соловейчика окружил дежурный наряд транспортной милиции.
— Чего свистишь, Соловейчик?
— Опять кого-то поймал.
— Эх! У меня козырной валет и две шестерки были!
Соловейчик, увидев рядом с собой товарищей, перестал свистеть и помахал перед носом Никитича обломком дубинки:
— Да знаешь ли ты, сколько она стоит?! — милиционер Соловейчик расстегнул трясущейся рукой кобуру, и из-за волнения, вытащил вместо тяжеленького пистолета изобретателя Макарова приятно похрустывающую заначку с квартальной премии.
— Не знаю, — честно признался Никитич глухим голосом.
Соловейчик побагровел и, плавно переходя на фальцет, пообещал нерадивым товарищам по службе написать на каждого из них рапорт, а потом, может быть, даже застрелиться. Сослуживцы не выдержали слез коллеги и арестовали Никитича.
«Пока неплохо» — хмыкнул Джирджис.
— Надо броситься на помощь товарищу! — вскричали Илья, Алеша, Оленушка Збродович и дружно бросились на помощь товарищу.
Сцена № 4
Глумление над богатырями распоясавшихся подручных Джирджиса
Худенький, лопоухий, похожий на созревающего для взрослой жизни подростка капитан Родион Романыч направил на ввалившуюся толпу хорошо отточенный карандаш:
— Какая мечта капитана милиции на букву «м», с третьей «и» краткой, и майонез не влазит?
— Попробуйте майора, — предложила Оленушка.
Быстро склонился над столом капитан.
— Как раз подходит, — радостно воскликнул он, но тут же нахмурил брови и строго приступил к выполнению служебных обязанностей, — А в чем дело и кто такие?!

Рассказы и небольшая повесть Юрия Горюхина были написаны в течение последних десяти лет. Грустная ирония, веселая самоирония, плотный, аскетичный язык, плавные переходы из реальности в фантасмагорию и всегда неожиданная концовка — вот что объединяет представленные в книге произведения.

Будущее, прошлое, параллельное можно вообразить каким угодно, — автор отсек одну половину человечества. Адресуется всем нетрадиционно воспринимающим традиционную реальность.

В человеческом муравейнике найти человека легко, главное — не пройти мимо. Книга для одиноких и не отчаявшихся, впрочем, для отчаявшихся тоже.

Грустная ирония, веселая самоирония, плотный, аскетичный язык, плавные переходы из реальности в фантасмагорию и всегда неожиданная концовка — вот, что объединяет представленные в книги произведения.

Грустная ирония, веселая самоирония, плотный, аскетичный язык, плавные переходы из реальности в фантасмагорию и всегда неожиданная концовка — вот, что объединяет представленные в книги произведения.

Юрий Мамлеев — родоначальник жанра метафизического реализма, основатель литературно-философской школы. Сверхзадача метафизика — раскрытие внутренних бездн, которые таятся в душе человека. Самое афористичное определение прозы Мамлеева — Литература конца света. Жизнь довольно кошмарна: она коротка… Настоящая литература обладает эффектом катарсиса — который безусловен в прозе Юрия Мамлеева — ее исход таинственное очищение, даже если жизнь описана в ней как грязь. Главная цель писателя — сохранить или разбудить духовное начало в человеке, осознав существование великой метафизической тайны Бытия. В 3-й том Собрания сочинений включены романы «Крылья ужаса», «Мир и хохот», а также циклы рассказов.

…22 декабря проспект Руставели перекрыла бронетехника. Заправочный пункт устроили у Оперного театра, что подчёркивало драматизм ситуации и напоминало о том, что Грузия поющая страна. Бронемашины выглядели бутафорией к какой-нибудь современной постановке Верди. Казалось, люк переднего танка вот-вот откинется, оттуда вылезет Дон Карлос и запоёт. Танки пыхтели, разбивали асфальт, медленно продвигаясь, брали в кольцо Дом правительства. Над кафе «Воды Лагидзе» билось полотнище с красным крестом…

Холодная, ледяная Земля будущего. Климатическая катастрофа заставила людей забыть о делении на расы и народы, ведь перед ними теперь стояла куда более глобальная задача: выжить любой ценой. Юнона – отпетая мошенница с печальным прошлым, зарабатывающая на жизнь продажей оружия. Филипп – эгоистичный детектив, страстно желающий получить повышение. Агата – младшая сестра Юноны, болезненная девочка, носящая в себе особенный ген и даже не подозревающая об этом… Всё меняется, когда во время непринужденной прогулки Агату дерзко похищают, а Юнону обвиняют в её убийстве. Комментарий Редакции: Однажды система перестанет заигрывать с гуманизмом и изобретет способ самоликвидации.

«Отчего-то я уверен, что хоть один человек из ста… если вообще сто человек каким-то образом забредут в этот забытый богом уголок… Так вот, я уверен, что хотя бы один человек из ста непременно задержится на этой странице. И взгляд его не скользнёт лениво и равнодушно по тёмно-серым строчкам на белом фоне страницы, а задержится… Задержится, быть может, лишь на секунду или две на моём сайте, лишь две секунды будет гостем в моём виртуальном доме, но и этого будет достаточно — он прозреет, он очнётся, он обретёт себя, и тогда в глазах его появится тот знакомый мне, лихорадочный, сумасшедший, никакой завесой рассудочности и пошлой, мещанской «нормальности» не скрываемый огонь. Огонь Революции. Я верю в тебя, человек! Верю в ржавые гвозди, вбитые в твою голову.

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.