Воробьиная ночь - [4]

Облегченно вздохнула Оленушка, а прошлогодняя «Мисс вселенная микрорайона Сипайлово», держа под прицелом своего указательного пальца все семь пядей лба Никитича, продолжила:

— Сегодня этот гражданин, после прибытия скорого поезда Москва — Биробиджан вошел в помещение железнодорожного вокзала и на вышеназванной территории попытался изнасиловать меня в извращенной форме.

Капитан Родион Романыч выключил видеокамеру, диктофон, рацию, электрочайник и приказал:

— Выведите негодяя для допроса с пристрастием.

— А как же обед? — расстегнул давящую на живот пуговицу милиционер Соловейчик.

— А мы совместим процедуру протоколирования гадких подробностей мерзких преступлений с приятным поглощением полезных для здоровья продуктов.

Никитича вывели из клетки и завели в маленькую чистенькую комнату с цветами на окнах и большим столом посередине. На столе стояла початая здоровенная бутыль со шнапсом, хлеб, сало, моченые яблоки, открытые банки с разными консервами. Оглядел голодный с утра Никитич стол, и замутило его. Капитан Родион Романыч достал из кобуры пистолет, постоял, подумал, а потом кинул его на стол, налил полный стакан шнапса, взял кусочек хлеба, положил на него ломтик сала и все это подал Никитичу:

— Что ж выпей и закуси, перед тем, как мы тебя допросим.

Никитич взял стакан и в два глотка вылил его в себя, а закуску не тронул, вежливенько вытер губы ладонью и сказал:

— Благодарствую за угощение. Я готов, герр капитан.

Посмотрел на него внимательно капитан Родион Романыч:

— Ты хоть закуси перед допросом.

На это ответил ему Никитич:

— Я после первого стакана не закусываю, — поставил стакан на край стола и упал лицом в глубокое блюдо с салатом из крабовых палочек.

Джирджис достал блокнот, раскрыл его на букве Н и стал что-то там вписывать и вычеркивать. Джирджис так увлекся своей писаниной, что не заметил, как выскользнули из незапертой клетки Илья, Алеша и Оленушка Збродович.

Акт № 2

Сцена № 1 Случайная пауза из-за смены декораций, во время которой ифрит Хусаинов чуть было не сманивает в свою пьесу жертвенных героев Джирджиса

Площадь имени Куйбышевского направления сияла, колыхалась, благоухала, капризничала, шумела, смеялась и где-то даже рыдала.

Илья, отшатнувшись от промчавшихся мимо него трех огромных черных лимузинов с голубыми мигалками на крышах, помахал двугорбому верблюду, вышагивающему вокруг просторной юрты, в которой на длинных вертелах обжаривали бараньи тушки, вымоченные в пиве «Шихан». Алеша крутанул головой вслед за сложной траекторией стрекочущего вертолета и стал считать этажи небоскреба администрации железных дорог.

— Кто это? — Оленушка Збродович дернула Алешу за рукав, показывая на цепочку людей, растянувшихся в составном транспаранте: «Салман Рушди! Пуля тебя никогда не догонит!»

Алеша растерялся, а крупнейший городской поэт Айдар Хусаинов, повыше поднял плакатик частицы «не» и ласково хмыкнул:

— Мы творческая интеллигенция, приезжая девушка. Встречаем творческую интеллигенцию из других городов нашей необъятной федерации, которая должна прибыть на открытие скульптурной композиции в алюминии, но зато с чугунной оградкой: «Платонов, щипающий младенчика Довлатова».

— А при чем здесь Салман Рушди?

Айдар Хусаинов временно свернул плакат, достал из кармана черного драпового пальто два пухлых томика телефонных книжек, связку ключей, платок, пакет, чью-то рукопись и, наконец, большое белое наливное яблоко, которое потер о свой живот и надкусил:

— Да не при чем, приезжая девушка. Просто мы недавно встречали делегацию любителей изящной словесности из города-побратима Тегерана, и я предложил товарищам по перу не писать новый, а немного подкорректировать старый транспарант в целях экономии сил и времени, которого так не хватает на сочинение высокохудожественных драм и комедий. Кстати, приглашаю вас на торжественное заседание в наш Дворец писателей — будет очень интересно! Обещали приехать знаменитые боксеры-тяжеловесы Битов с Вознесенским и провести показательный бой перед скульптурной композицией.

— А можем ли мы претендовать на высокое звание творческой интеллигенции? — заинтересовался разговором Алеша.

— Творческой интеллигенции, конечно, не может быть так много, но я, так и быть вам помогу, — улыбнулся Айдар Хусаинов, но, увидев вдалеке возмущенный кулак Джирджиса, еще раз ласково улыбнулся: — впрочем, как сказал Пузатый Пацюк кузнецу Вакуле: тому не нужно далеко ходить, у кого черт за плечами, — Айдар Хусаинов не попал огрызком яблока в урну, слегка надорвал свой плакат и, сдвинув крупнейшего городского прозаика Роберта Паля, держащего плакат «Пуля», встал поближе к парадному выходу, за тонированными дверьми которого, в штормовых колыханиях теней угадывалось явное прибытие какой-то писательской делегации.

Не успели озадачиться Илья, Алеша и Оленушка Збродович, как к ним подошел чуть не исчезнувший в толпе, но схваченный за шиворот Джирджисом Родион. Родион охнул от удара по загривку и тут же нежно приобнял Илью и Алешу:

— Ребята, надо срочно покинуть место преступления!

— И куда же нам?

— Куда-куда, в метро конечно! Скрывайтесь там, я вас догоню вскорости!