Вопреки. Том 4 - [20]

— Я всегда верил тебе, но ты ведёшь себя безответственно. Ставишь на карту личное, когда дело идёт о людских жертвах. Что сказал бы твой отец?

— Отец? Кажется, он был бы наконец-то доволен моим выбором. Впервые.

Он пришёл к себе в спальню к полуночи выжатый как лимон. Последние два дня он не спал, переживая за Алису, потом разговор с разъяренным Флэтчером, собрание совета, Гринден со своими истериками и самое ужасное, это излучающее ненависть лицо Алисы, её полные слёз глаза.

Винсент совершенно потерял голову от ярости и боли, когда услышал мольбу Алисы в ту роковую ночь, когда она пошла к Саммерсу. Он появился в момент, когда Саммерс лежал над избитой Алисой и пытался изнасиловать её, а она едва держала себя в сознании. Блэквелл незамедлительно обезвредил Барона, наложив руки на виски, и убрал бессознательное тело с девушки. На её коже были засосы, чёрные синяки и ссадины от побоев, из носа текла кровь, на лбу громадная шишка. Помимо всего прочего у неё была высокая температура, лоб просто пылал, а из глаз капали слёзы. Она начала царапать сама себя, пытаясь содрать с себя кожу, но была слишком слаба, а потом просто лежала и смотрела в потолок невидящими глазами, не моргая и ни на что не реагируя, пока слёзы текли без конца и края из её потухших глаз.

Блэквелл бесконечно винил себя за то, что не остановил её, не уберёг. Он не думал, что она решится на это, ведь она скорее умрёт, чем даст к себе притронуться. Блэквелл проклинал себя, он не мог простить себе бездействие.

И тогда он решил, что он никогда не сможет убежать от чувства к этой девушке, но ещё может защитить её от таких, как Саммерс. Решение пришло спонтанно, и в тот момент принесло ей ещё одну порцию невыносимой боли, которая читалась по её лицу, но Блэквелл знал, что так будет лучше, он это чувствовал. Никто никогда не покусится на жену Герцога, это табу для всего магического мира, но заключить таким образом брак значило потерять шанс на прощение навсегда. Он не мог забыть её глаз, полных слёз, падающих крупными каплями на лицо.

Зайдя в спальню, он по пути скидывал с себя одежду и мечтал поскорее хлебнуть сонного зелья, но его остановил тонкий запах ванили. Он осмотрел комнату и увидел на диване спящую Алису, а рядом с диваном стоял пустой бутылёк от снотворного и старая музыкальная шкатулка Блэквеллов, та, что он нашёл недавно в поместье Пемберли-Беркли и передал через Айвори своей любимой. Винсент улыбнулся мысли, что из тех неисчислимых подношений, что ей дарили за последние полгода, шкатулка, саи и Ксефорниец — всё, что она приняла. Он пристально смотрел на свою молодую жену, которая теперь должна была разделить его одиночество, ведь она — это всё, что ему было нужно. Он сел рядом и поцеловал её в горячий лоб.

— Доброй ночи, Герцогиня.

Винсент поправил мокрую от пота подушку, ещё раз приложил ладонь к её лбу и нахмурился. Мысли девушки были чисты, снов не было. Он вытащил из её рук книгу «Совместимость оболочки и магии разных уровней», глава, на которой Алиса остановилась, называлась «Подавление способностей».

«… Отторжение и блокировка существующих способностей неизбежно несёт последствия для приученного к большим дозам магии организма, преимущественно губительные. Часто сопровождается рвотой, кровотечением, язвами, жаром или ознобом. Реакция может быть разная, в зависимости от разновидности подавленных способностей. Чем выше способности, тем быстрее разлагается тело, приводя к летальному исходу.

Остановить и обратить реакцию можно, найдя первопричину подавления, и устранив её. Далее необходимо строгое наблюдение…»

— Какой же я мудак. Прости, Лис… прости меня, — он погладил её волосы и нежно поцеловал, произнося слова, — Я отменяю приказ: ты можешь использовать Квинтэссенцию, только осторожно.

Он изучал её спящее лицо, слушал её тихое дыхание, а потом сорвал со своей шеи золотую цепочку, на которой висел перстень с изумрудом, магией уменьшил размер кольца и надел его на безымянный палец левой руки жены. В этот момент ему стало тепло на душе, будто не было между ними ссор, будто она снова говорит с ним не через зубы, а искренне.

— Я люблю тебя, — прошептал он в ночной тишине, зная, что девушка не услышит, — Больше всего на свете, больше, чем можно представить.

Блэквелл завёл музыкальную шкатулку, подошёл к кровати и упал на постель в бессилии, а на его спящем лице появилась лёгкая улыбка.

Глава 10

Звук: Evanescence — My immortal.

Я проснулась поздно, проспала завтрак и совершенно об этом не жалею. Мой организм давно так не отдыхал, хотя в душе всё равно была тревога и боль. Жар как рукой сняло… стоп. Я-то знаю единственную руку, которая могла его снять. Открыв глаза, я увидела ещё спящего в кровати Винсента. Он красив и безмятежен во сне, но на лбу залегли морщины.

Это мой муж.

Вчера Винсент притащил меня в часовню и насильно заключил со мной новую «сделку». Нельзя сказать, что я ни разу не допускала в своих грёзах мысль о браке с ним, но… всё это совершенно опошлено и безнадёжно отвратительно, как и всё вокруг меня. Он не спросил меня, а приказал. И всё для того, чтобы самом не жениться на Анне Гринден. Жениться на своей рабе выгодно: я и так и так не имею права ему возразить, ничего своего нет и всё моё и так его. Ему можно трахаться налево и направо без последствий, в общем, заключая этот «контракт» со мной, он ничем не жертвует.