Звук: London Music Works — Inception (Time) [feat. Steve Mazzaro].
Запись из дневника Уолтера Вон Райна от 2001 года.
«Лишь человек воспринимает мир с позиции повелителя всех процессов, и это не столько комплекс Бога, сколько избалованность и эгоцентризм, присущий королевским отпрыскам, рожденным на всё готовое.
Лишь человек (из всех прочих творений магии) подразумевает течение реки, смену сезонов и лунных циклов, восход солнца, как что-то рутинное и должное.
Но разве Солнце должно подниматься каждое утро на небосклон только потому что человек так привык? Разве?
А ведь эта мощная, почти всесильная звезда — центр нашей Вселенной. Она никому не обязана доказывать свою значимость и тем более не должна играть по правилам бездумного существа, имя которому человек.
Солнце греет и светит по своим законам, имея свои на то причины.
Оно играет свою роль не ради человека, а ради той звезды, что ласково отдаёт ему свой свет взамен теплу».
Замок Грикс, 2001 год.
Винсенту Блэквеллу было двадцать три года, когда он приехал на похороны Маркиза Барко в старый замок Грикс и был удивлён нежданному завещанию, в котором Маркиз, не имея наследников, передал Винсенту своё главное сокровище — древнюю библиотеку, который хранил за семью печатями. Тогда Блэквелл действительно опешил, ведь это было несказанное богатство, в библиотеке Барко хранились древние манускрипты, самые ценные книги и вообще всё наследие Сакраля, которому всегда завидовали Герцоги Мордвин, и это невиданное богатство досталось Винсенту, чему был неподдельно горд Феликс Блэквелл.
— Винс! — узнав новость, заговорил отец и даже встал, пожимая руку сыну и хлопая по плечу, — Это… это так потрясающе, что и словами не передать! Ты получил великий дар, сохрани его в целости, не пускай на ветер! В книгах библиотеки Грикс — прошлое, настоящее и будущее, в них весь Сакраль и его величие. На свете есть лишь две ценности: знание и сила, и эти вещи всегда будут дороже денег. Сила досталась тебе по праву рождения, но знание… это лично твоя заслуга, ведь Маркиз никого и никогда к своей библиотеке не подпускал.
— Честно, пап… — смущённо начал тогда Винсент, — Я думал… думал, что из всех своих учеников, он выберет Уолтера. Уолтер — гений, он и сам пишет книги, и он так трепетно к этому относится. Я даже и мечтать не мог, что всё это достанется мне, да и… выходит я друга предал, по голове его прошёлся?
— Маркиз сделал выбор. Уолтер поймёт, я в этом уверен.
И Уолтер действительно понял. Тогда они шли по замку вместе последний раз как друзья и говорили о том, что их объединяло: о будущем:
— Я много думал о том плане, что ты предложил, Винс, — завёл тему Уолтер, — Это очень цинично, противоестественно, иногда вульгарно, ещё чаще жестоко, и всё же гениально.
— Я всё равно это сделаю! — криво улыбнулся молодой Винсент Блэквелл, закуривая сигару и выпуская клубы дыма изо рта, — И знаешь, Уолт, именно твоя персона сыграла в этом плане ключевую роль.
— С чего это?
— Ты тот Вон Райн, что заставил меня смотреть на неприемлемые вещи другими глазами, — он прикрыл глаза и сладко затянулся, выпуская дым из ноздрей, — Селекция! — произнёс он неоднозначно и сделал паузу, будто пробуя слово на вкус, — В Мордвине это слово всегда звучало как ругательство, но… это всё фальшь, притворство. Все мы на самом деле выведены нашими предками… просто Вон Райны — единственные кто в этом честны.
— Хоть в этом! — с улыбкой добавил Уолтер.
— И всё же… ваши близкородственные браки, скрещивания с древними семьями и просто с генетически одарёнными — чем это хуже аристократических браков? Цель одна — сохранение крови…
— Нет! — перебил Уолтер, — Бездарное скрещивание аристократов — не есть селекция. Селекция не сохраняет кровь, а делает её лучше.
— Не умничай, я знаю это… просто если выбирать между бездумным скрещиванием, и улучшением «породы», то я выберу второе, безусловно.
— И поэтому ты решил выводить новую породу магов?
— Я назову этот проект «Кастерви». Начну с экспериментальных городков, не бросающихся в глаза, а в доменах буду копить лучший «материал» точечно, потом сгребу на одну галеру и нанесу удар по генофонду Сакраля. Улучшенные гены будут расползаться из деревень и посёлков незаметно, города буду очищаться от смрада разлагаемых нравов! Маги вырождаются, — задумчиво сказал тогда Винсент, а Уолтер закусил губу в порыве что-то сказать, но лишь поразился тонкому чутью молодого Герцога, ведь тогда не было явных предпосылок к вырождению Сакраля, лишь потому что Вон Райны делали многое ради того, чтобы это скрыть, — Я вижу это во всём: в пренебрежении к традициям, в обращении с магией, в безответственности перед предками, — Герцог тогда повернулся и очень властно и серьёзно посмотрел на друга, — Я вижу это в их глазах.
Уолтер тогда невольно прищурился и проморгался, потому что в этот миг глаза странным образом зачесались.
— И что в моих глазах? — спросил Вон Райн, — Что ты видишь во мне?
— Вижу ум, стремление и амбиции, — улыбнулся Блэквелл, — Вижу перспективу, множество великолепных идей, вижу в тебе Советника Сакраля, человека, который собирает мир по крупицам, делая его лучше, — а потом он снова затянулся и спустя несколько секунд выдохнул дым, глядя на тлеющий пепел, — Вижу человека, против которого не хотел бы играть никогда, ведь ты дальновиден и холоден, когда дело доходит до стратегии. Тебя сложно переиграть, но… — улыбка, — Я попробую. Ведь у нас с тобой нет выбора, да?
