Волшебный шар - [27]

— Пожалуй, — поразмыслив, согласился Женька.

— Я вижу, ты сначала думаешь, потом соглашаешься с чужими доводами, — улыбаясь, сказал Мартин Шпандауэр, — это первый признак естествоиспытателя.

— А какие еще существуют признаки естествоиспытателя? — поинтересовался Женька.

— Второй признак естествоиспытателя — это цепляться за вопросы. Во-первых, ты шел по каким-то делам, и вот остановился со мною. Во-вторых, я предложил тебе поесть — а ты уже и об этом забыл.

— Ой, — сказал Женька, — вы совершенно правы. Мартин, а вы ничего не слыхали о Волшебном Шаре?

— Хм. Вообще-то нет, — с сожалением ответил естествоиспытатель, — а, во-первых, что ты о нем знаешь, и, во-вторых, от кого о нем услышал? Может быть, я не знаю имени, но знаком с самой вещью?

Женька присел у костра, и всё рассказал естествоиспытателю. Тот кивал, переспрашивал и делал пометки в своей книге. Затем поправил очки и перечитал написанное. Уточнил еще пару моментов, прочитал, что получилось, вслух — и задумался.

— По всему получается, — сказал он, — что самый старый библиотекарь прав. Во-первых. Нечто, о котором имеется много независимых свидетельств, скорее всего, существует. Во-вторых. Такие признаки, как отсутствие адреса во всех упоминаниях и указание на то, что искомое нечто получается из обычного объекта — косвенно свидетельствуют, что Волшебный Шар не вещь, а какое-то особое свойство. Может быть, заклинание. А может, и нет. В третьих, у меня есть знакомая, которая как-то упоминала при мне Волшебный Шар, причем как нечто само собой разумеющееся и всем известное. И эта знакомая действительно не волшебница, в, ммм… традиционном понимании.

— Где она живет? — быстро спросил Женька.

— Мм, — в затруднении промычал Мартин Шпандауэр, — вот это-то как раз очень непростой вопрос. Строго говоря, здесь.

— Здесь? — переспросил ошарашенный Женька.

— Здесь, — повторил Мартин и широко обвел рукой горизонт, — в Великой Степи.

Женька оглядел пустынную равнину, покрытую серебристо-зеленой травой. От горизонта до далеких холмов на западе одна лишь трава. Ничего не нарушало легкого движения ветра, колышущего траву. Только летние облака, похожие на надувные самолетики, плыли над равниной.

— Вы говорите о кочевниках? — догадался наконец Женька.

— Конечно. В степи живут и миролюбивые, и воинственные племена. С первыми можно подружиться, от вторых путешественники стараются держаться подальше. Но я надеюсь найти и с ними общий язык.

Тут естествоиспытатель спохватился и снова предложил Женьке поесть.

Тот не стал отказываться. Они сели у костра напротив друг друга и беседовали до поздней ночи. Женьке казалось удивительным, что человек, который родился здесь, в этом мире, исследует его так, как хотелось бы самому мальчику — от самых простых и обыденных для жителей вещей до удивительных далеких чудес и диковин. Но потом, уже улегшись спать, Женька вдруг подумал, что наверное, так смотрят на всё вокруг настоящие ученые в любом мире. Даже там, откуда Женька родом.

Мартин Шпандауэр предложил Женьке ехать через степь вместе. Удастся встретить знакомых кочевников — хорошо; не удастся, так можно будет поузнавать про Волшебный Шар в восточных странах, куда естествоиспытатель и направлялся.

Ослик неторопливо брел через степь по следам проходивших раньше караванов, а Мартин и Женька обсуждали устройство удивительного мира, по которому им довелось путешествовать. Каждому из них было что рассказать другому, и день за днем летели незаметно. Естествоиспытатель считал, что им потребуется не меньше месяца, чтобы пересечь Великую Степь.

Когда на пути встречались курганы или невысокие холмы, друзья не ленились оглядеться с вершины — вдруг где-нибудь вдалеке покажутся кони и стада знакомого народа. Но получилось вовсе не так, как Женьке и Мартину хотелось.

В самый жаркий полуденный час, когда над степью висело, как туман, горячее марево, — Женька вдруг заметил впереди какое-то движение. Близорукий Мартин еще ничего не мог различить, когда Женьке стало понятно — в их сторону едут несколько десятков всадников в широких меховых шапках. Он описал их вид Мартину, но тот покачал головой.

— Нет, к сожалению, это не мои друзья. Я не уверен, но похоже, что это хунни, а они опасные люди. Мои друзья говорили, что с хунни сложно поладить, а караванщики так и вообще боятся их как огня.

Бежать было бесполезно, а прятаться — глупо. Женька и Мартин взяли ослика под уздцы и спокойно ждали, когда всадники подъедут поближе.

Хунни не стали нападать на путников сразу, но объехали тележку со всех сторон и остановились кругом. Меховые шапки их заканчивались острым торчащим углом, а долгополая одежда вся сплошь была расшита побрякушками, цветными ленточками и странными корешками на подвесках. Женька подумал про себя, что наверное, это всё амулеты. Один из хунни подъехал поближе к Мартину и грозно спросил того:

— Люди вы или оборотни?

— Никогда не задавался таким вопросом, — удивленно ответил естествоиспытатель, — а чем они отличаются?

— Отвечай просто, да или нет, не выкручивайся! — еще строже сказал глава отряда хунни.

Мартин задумался.

— Меня всю жизнь считали человеком, и я сам склонен к тому же мнению. Но, пока вы не скажете мне точно, чем отличается человек от оборотня, я твердо сказать не могу.