Волшебный шар - [26]

Он протянул лапу за чернильницей, вытащил из нее изящное тростниковое перышко и заскрипел им по бумаге.

Женька задумался.

— Проблема в том, — сказал он со вздохом, — что все, кто хоть что-то слышали о Волшебном Шаре, всё равно не знают ничего о том, где бы он мог находиться.

Мастер Су Циань поднял голову.

— Из того, что я только что зачитал тебе, ясно следует, что в Волшебный Шар должна быть превращена какая-то достаточно обычная, распространенная вещь. Другой вопрос — какая? И как именно? То есть, как мне думается, ты ищешь не столько сам предмет, сколько заклинание превращения. Ну, я могу и ошибаться.

— Но вы этого заклинания не знаете? — спросил Женька.

— Мне представляется, — задумчиво сказал дракон, и подпёр голову лапами, — что это заклинание, если, опять же, это всё-таки заклинание… Должно происходить не из нашей магической традиции. Мы имеем три ветви единой волшебной науки — морскую, воинскую и ученую. Во всех трех ты уже побывал, и везде нашел только жалкие обрывки знаний о том, что ищешь. Следовательно, это знание, во-первых, существует — иначе о нем не было бы упоминаний; а во-вторых, его надо искать в другой традиции. Попробуй посетить восточные страны. А потом южные. Где-нибудь да отыщешь.

7. Великая степь

Женька переночевал в школе, с утра хорошенько помылся в настоящей ванне с горячей водой, плотно позавтракал, положил в сумку припасы, которыми его снабдили волшебники. Припасы были, впрочем, не волшебные — еда, немного денег, запасная одежда, а также очень подробная и тщательно нарисованная карта, которую подарил ему вечером Мастер Су Циань. Согласно карте, кратчайший путь в восточные страны шел через большую пустыню. Но дракон посоветовал Женьке двигаться севернее, вдоль великого торгового пути — во-первых, сначала можно будет идти от селения к селению, а потом хоть и по огромной почти безлюдной степи — но все ж не по пустыне.

Так что Женька шел себе от деревни к деревне, в основном пешком, но пару раз удавалось проехаться на телеге торговца, а однажды его даже подвезла в своей карете скучающая пожилая дама, чем-то неуловимо похожая на женькину учительницу истории. Даме, и вправду, нравились истории, так что Женьке пришлось болтать три дня почти не переставая. Зато до большого города, последнего на границе со степью, он добрался гораздо быстрее, чем рассчитывал.

В городе он, уже привычно, навестил местного волшебника, уже привычно понял, что волшебник ничем ему не может помочь, и наутро вышел из города в сторону границы. На заставе его остановили, чтобы выяснить, кто он таков, куда направляется и не является ли беглым преступником или злостным должником.

Женька кратко объяснил, по какой необходимости покидает страну, и его не стали задерживать. Но один из стражей-привратников вдруг окликнул его, уже закрывая дверь.

— Что такое? — спросил Женька.

— Знаешь, мальчик, — сказал ему привратник, — недавно здесь проезжал ученый чудак, который ищет прежние царства и выкапывает всякие черепки. Если ты ищешь какую-то древнюю вещь или тайну, почему бы тебе к нему не присоединиться?

Женька уточнил, что за чудак и как давно проезжал. И как быстро. Оказалось, вчера утром, на тележке, запряженной осликом. И как раз в том же направлении. Женька прикинул про себя, что, если поторопиться, то вполне можно догнать дня за два — дорога-то всё равно одна. Это вот через неделю пути, после моста через последнюю реку начнется открытая степь. Ни указателей, ни дорог, ни тропинок, и поди там разбери кто как поехал. А чудаки, как известно, вечно что-нибудь знают полезное.

И Женька поспешил вперед.

Обещанную тележку, запряженную осликом, он увидел издалека. Тележка стояла у дороги, ослик пасся в густой траве. Рядом с тележкой сидел у маленького костерка тощий сутулый человек. Когда Женька подошел поближе, он различил, что человек пишет, то ли в книге, то ли в толстой тетради, и то и дело трет глаза. Еще ближе, и Женька понял, что человек не трет глаза, а поправляет спадающие с носа очки. Стало ясно, что Женька не ошибся. Чудак есть чудак, его и издалека ни с кем не перепутаешь.

Человек, сидевший на коврике, поправил большие толстые очки и прищурился.

— Мне кажется, ты хочешь есть.

— Здравствуйте, — ответил удивленный Женька, — да, хочу. А вы кто?

— Меня зовут Мартин Шпандауэр, — сказал он и улыбнулся, — я естествоиспытатель. Правда, красивое слово?

— Это то же самое, что ученый? — поинтересовался Женька, разглядывая чудака. Тот был длинноног и худ. Серые волосы заплетены в коротенькую косичку, а на шее шарф. Верхняя одежда — Женька так и не понял, то ли это был короткий плащ, то ли длинная куртка — вся обшита большими и маленькими карманами. Мартин Шпандауэр вытащил из маленького кармашка на левом рукаве носовой платок, тщательно протёр очки и надел их обратно на нос. Потом спрятал платок назад в карман, а карман застегнул. Только после этого он снова повернулся к Женьке, и ответил:

— Ну что ты, нет. Ученый — это тот, кто много учился… раньше. А что он делает теперь — другой вопрос! А естествоиспытатель изучает, иначе — испытывает, всё, что в мире происходит, всё естество. Согласись, разные вещи.