Вольный стрелок - [14]
— А вот, например, распечатку получить с телефонной станции и с сотовой сети, кто ему звонил на домашний и мобильный, а кому он? — Я предприняла последнюю попытку, чувствуя, что больше сегодня ничего не узнаю. — Представляете, выяснится, что он перед смертью с женой разговаривал или с матерью, — для статьи красивая концовка будет. Жил порядочный человек, герой, так сказать, нашего времени, поднялся высоко своим трудом, честно зарабатывал деньги, умер молодым. А потом концовка — «за пять минут до того, как у него остановилось сердце, он позвонил той, которая помогла ему подняться на самый верх, — своей жене. Но какими были его последние слова, мы уже не узнаем…»
Как вам?
— Красиво… Я и не знал, что такое писать можешь — человеческое… — Я чуть не сплюнула от той дешевой патоки, которую выдавила из себя только что, а вот Зайцеву она, похоже, пришлась по вкусу, и он посмотрел на меня уважительно, кажется, поверив моим неискренним речам. — Не то как читаешь тебя — тот взяточник, этот вор, третий с бандитами связан. Да не, шучу — про гаишника тогда была хорошая статья, которого ни за что посадили. И про опера, который бандита застрелил, а его чуть за решетку не упрятали. Шучу, в общем. Просто не думал, что ты про покойника писать будешь, раз ничего такого за ним нет и умер сам. Но вообще звучит. Только про распечатку забудь — дела нет, следствия нет, какие там распечатки? Ты с банком да с женой его свяжись — тебе же положительное про него надо?
— Есть пословица одна — римская, кажется, — начала не спеша, судорожно думая, о чем еще его спросить, пытаясь потянуть время, пока не придет в голову что-нибудь ценное. — О мертвых или хорошо, или ничего. Как вам, товарищ майор?
— Неплохо. — Зайцев, кажется, забыл, что о мертвых я писала не раз — но правду, которую далеко не всегда можно было охарактеризовать словом «хорошо». — А что — неплохо…
— Или хорошо — или ничего, — задумчиво повторила, маскируя этой самой задумчивостью ту лицемерность, с которой цитировала древних римлян. — Что ж, спасибо, что помогли, Иван Петрович, — не буду вас больше задерживать…
— Всегда рад! — столь же лицемерно откликнулся Зайцев, кажется, жутко довольный тем, что я уезжаю, и даже не собирающийся мне напоминать про обещанную чашку кофе. — Если что — звони. Да, и это — ты, если писать будешь, на меня не ссылайся, ладно? Не то начальству потом втык сверху сделают — пообещали этому банку, что информации никому и никакой. Да и чего тут вообще писать? Ну умер и умер — мало, что ль, народу умирает? Давай я тебе лучше какую-нибудь статью аналитическую подготовлю — по борьбе с оргпреступностью, скажем. Цифры, факты, истории про бандюков всяких, авторитетов да воров — зачитаешься. Давай?
— Это интересно, — ответила вежливо, зная, что вся фактура Зайцева — не третьей даже, а десятой свежести. А истории про бандитов взяты из книг, которыми завалены все киоски и лотки. А якобы аналитическая статья — неграмотно написанный доклад о несуществующих успехах родной милиции. — Я ребятам скажу из отдела расследований…
— Вот и ладненько! — Развеселившийся Зайцев приобнял меня так по-дружески, подвел к вешалке, хотя и не притронулся, к счастью, к моему пальто — одеваться я люблю сама, как и раздеваться, впрочем. — А о банкире покойном и писать нечего — чего их воспевать, банкиров-то?
Я кивнула ему на прощание и медленно пошла вниз по лестнице, анализируя все, что услышала недавно. С тоской думая, что, несмотря на то что Зайцев что-то скрывает, писать тут, похоже, нечего — да и скрывать он может какую-то ерунду. Типа того, что пока банкир лежал мертвый, дом его обокрали. А кажущееся поначалу подозрительным поведение банка, в общем, вполне оправданно — потому что имя Улитина ассоциируется именно с ним, а упоминание в печати в связи с покойником в банке вряд ли считают хорошей рекламой.
И даже в появлении «Сенсации» тоже ничего такого нет — в конце концов, там штатным сотрудникам, даже рядовым, платят вдвое больше, чем у нас, а сенсаций на всех не хватает, вот и цепляются за все подряд. И желание оперов до конца отработать версию смерти по естественным причинам — оно тоже объяснимо, потому что если потом пойдут слухи, что Улитин умер не своей смертью, то вставят именно им.
На улице было солнечно и, даже можно сказать, тепло — по крайней мере для начала апреля. И думать о работе не хотелось совсем — уж лучше об отдыхе.
Прежде всего о еде — без которой отдых невозможен. О тарелке дымящихся спагетти, политых густым соусом и присыпанных нежной сырной крошкой, — и о бокале вина.
Мой ярко-красный «гольф» завелся с пол-оборота, загудев уютно и приветливо — может, чуть шумнее, чем надо, но ведь он не новый в конце концов.
И я, прежде чем тронуть его с места, снова сказала себе, что, похоже, писать тут действительно не о чем. И идеально было бы двинуть отсюда в редакцию — хотя уже полпятого и субботний номер давно подписан в печать, Наташка наверняка еще на работе, и лучше прямо сегодня, не откладывая, заскочить к ней и сказать, что я беру другую тему.
Но перед глазами уже стояли тарелка с пастой и бокал вина — а никакой другой темы у меня пока не было. Так что получалось, что надо ехать прямо домой — а разговор с Антоновой отложить до понедельника. Понадеявшись на то, что за выходные что-нибудь да придет в голову.
У богатых свои причуды. Мультимиллиардеру Николаю захотелось удивить свою молодую невесту необычным подарком – мемуарами о собственной жизни. И для их написания он нанимает литератора Льва Стасова. Стоило бы отказаться от этой авантюры, но нет. Льву интересно, почему такой богач не мог подарить своей возлюбленной какую-то дорогую побрякушку? Тем более что в сейфе у Николая спрятана уйма старинных драгоценностей. Среди них даже перстень, который, по легенде, принадлежал самой Марии Медичи. Но в одно прекрасное утро драгоценности исчезают.
Наталия Новохатская Предлагает серию развернутых описаний, сначала советской (немного), затем дальнейшей российской жизни за последние 20 с лишком лет, с заметным уклоном в криминально-приключенческую сторону. Главная героиня, она же основной рассказчик — детектив-самоучка, некая Катя Малышева. Серия предназначена для более или менее просвещенной аудитории со здоровой психикой и почти не содержит описаний кровавых убийств или прочих резких отклонений от здорового образа жизни. В читателе предполагается чувство юмора, хотя бы в малой степени, допускающей, что можно смеяться над собой.
Май 1899 года. В дождливый день к сыщику Мармеладову приходит звуковой мастер фирмы «Берлинер и Ко» с граммофонной пластинкой. Во время концерта Шаляпина он случайно записал подозрительный звук, который может означать лишь одно: где-то поблизости совершено жестокое преступление. Заинтригованный сыщик отправляется на поиски таинственного убийцы.
Молодая женщина, известный в сети блогер, однажды исчезла из своей квартиры. Какие обстоятельства стали причиной ее внезапного исчезновения? Чем может помочь страница в «Живом журнале» пропавшей? На эти вопросы предстоит найти ответы следователю Дмитрию Владимирову. Рассказ «Затерявшаяся во мгле» четвертый в ряду цикла «Дыхание мегаполиса», повествующего о судьбах наших современников — жителей больших городов.
А с вами случалось такое? Когда чья-то незримая жизнь играет внутри вас будто забродившее вино, она преследует вас с самого детства и не даёт покоя ни днём, ни ночью. С ней невозможно договориться, у неё нет ни ног, ни тела, ни голоса. У неё нет ничего. И, тем не менее, она пытается по-своему общаться и даже что-то рассказывает. Что это: раздвоение сознания или тихое сумасшествие? А может, это чья-то неуспокоенная душа отчаянно взывает о помощи? Тогда кто она? Откуда взялась? И что ей нужно?
Первый официальный роман по мотивам культового сериала «Нарко» от Netflix. Удивительно подробное и правдивое изображение колумбийской наркоторговли изнутри. Хосе Агилар Гонсалес – sicario, наемный убийца медельинского картеля. Он готов обрушиться на любого врага Пабло Эскобара – и сделать с ним все, что прикажет Патрон. Он досконально изучил весь механизм работы кокаиновой империи, снизу доверху. Он глубоко проник в мысли и чувства Эскобара. Он знает, как подойти к нему даже с такой просьбой, которая другим показалась бы самоубийством, – и получить желаемое.
Легендарный город Озо. Сотни лет рассказы о нем будоражат умы искателей приключений и охотников за сокровищами. Многие не верят в его существование. Но когда молодой сыщик Ричард Дрейтон по прозвищу мастер Пустельга случайно находит упоминание о нем в древней книге, очертания города начинают проступать из тьмы веков. Чтобы спасти друга, Ричард должен отправиться в далекое и полное опасностей путешествие. Ему предстоит сразиться с вероломными работорговцами и безжалостными дикарями, преодолеть сотни миль непроходимых джунглей и, в конце концов, победить или погибнуть.
У Игната Воронова было два прозвища. Первое — детское, школьное, Ворон. Но он попал на кровавую чеченскую войну — и Ворон стал смертоносным Стилетом, потому что свист рассекающего воздух ножа был последним, что слышали в жизни его враги. Стилет вернулся домой — но и дома настигла его война. Кровавый ад прошлого кошмаром ворвался в настоящее. И придется снова идти туда, откуда выбрался чудом. Придется снова убивать, скрываться и выживать там, где выжить невозможно…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Кто он, человек, скрывающийся под кличкой пан Петер? Человек, завладевший списками всей агентуры российской разведки в Чехии и намеревавшийся продать эти списки любой спецслужбе, готовой заплатить подороже? Выяснить это должен ОН – «шпион особого назначения». Мастер, в совершенстве постигший нелегкое искусство жить «под легендой» и находить информацию там, где найти ее невозможно. Однако расследование, которое начинает «шпион особого назначения» в Праге, выводит его на цепь преступлений – преступлений загадочных и на первый взгляд совершенно не связанных между собой…