Волков тебе по следу - [17]

Эсса Найна, сидя на противоположном конце стола, с подчеркнуто независимым видом ковырялась в тарелке. Губы поджаты, уши горят, выражение лица скорбное.

— Сейчас заревет, сейчас заревет, сейчас заревет… — уголком рта шептал соседу эс Кейран, наблюдая за девушкой. — Как думаешь, сколько еще продержится? Пять минут? Десять? Пари хочешь?

Айрел пари не хотел. Он предпочел бы, чтоб его не тянули в межклановую вражду.

Однако Роттери ошибся. Прошло полчаса, а эсса и не думала реветь.

— У меня есть тост! — провозгласил кто-то из захмелевших Карза, чье имя бард уже успел позабыть. — Давайте выпьем за тех, кого среди нас нет! — шутливо указал взглядом на Роттери.

Найна Говерал радостно засмеялась, с готовностью хватаясь за кубок. Прочие, понимающе ухмыляясь, ее поддержали.

— Долгих им лет и вечной славы! — вдруг громко добавил эс Кейран, поднимая свою чашу выше остальных.

Демонстративно ее пригубил. Айрел, скользнув взглядом по лицам разом поскучневших и погрустневших сотрапезников и поколебавшись лишь мгновение, последовал его примеру. Саэ Ригил невозмутимо глотнул из своего кубка, не оставляя своим родичам выбора и вынуждая их повторить за ним. Найна Говерал поставила чашу на стол нетронутой: за такое она пить не собиралась принципиально.

— Да уж, — с досадой фыркнула она, поджимая губы. — Ваша сестра уж точно ославилась на все времена. Вовек не расхлебать.

— Ага, — спокойно согласился эс Кейран, несколько перебравший с дегустацией вин. — А тебя, думаешь, хоть кто-то запомнит? Забудут на следующий же день после похорон, поверь моему слову.

Эсса возмущенно втянула носом воздух, покраснела и, вскинув голову, требовательно уставилась на Айрела. Видимо, в ожидании, что тот за нее вступится. Бард сделал вид, что адресованный ему взгляд не заметил, благо кел Радфорд уже привычно бросился на защиту кузины и как раз требовал, чтоб обидчик взял свои слова обратно. Найна Говерал, явно задетая таким поворотом, обиженно насупилась. Вдруг прищурившись, она присмотрелась к груди музыканта и убедилась, что подарок оную больше не украшал. Эс Кейран, перехватив ее взгляд, издевательски выпучил глаза и пару раз по-рыбьи хлопнул ртом.

Девушка сморщила брови, поджала задрожавшие губы, швырнула салфетку, порывисто встала и выскочила из комнаты. Будущий глава клана Роттери широко зевнул, делая вид, что именно этим и занимался последние несколько секунд. Айрел с тоской подумал о Знаменной башне. Как же, наверное, хорошо там наверху: никаких истерик, никаких склок, тишина, покой и шикарный вид. Мужчина дал себе зарок по возвращении в Шессу непременно на нее подняться и хотя бы на день ограничить свой круг общения одним лишь Кеане: его хладнокровие, спокойствие и немногословность в этот момент ценились бардом особенно высоко.

За эссой последовал обеспокоенный Радфорд Говерал. Через пять минут он вернулся один, растерянный и огорченный, о чем-то пошептался с саэ Элжином. Глава клана встал из-за стола и оба мужчины покинули залу. Спустя четверть часа дверь снова отворилась, пропуская всех троих обратно.

Зареванная девушка, красная и немного опухшая, шла между родственниками, гордо вскинув голову и ни на кого не глядя.

— Мне кажется, Эланта-мученица на костер с лицом попроще восходила, — шепнул соседу эс Кейран.

Айрел с трудом подавил желание как следует пнуть его под столом: не хватало еще, чтоб эсса услышала комментарии и снова убежала в слезах.

Кел Радфорд усадил кузину за стол, что-то ей шепнул, дождался короткого нервного кивка и, бросив на «обидчиков» полный гнева и осуждения взгляд, занял свое место. До конца трапезы Найна Говерал демонстративно игнорировала «княжича» и эса Кейрана, преувеличенно громко и как-то истерично смеялась над шутками захмелевших братьев Карза, давая барду понять, что вполне счастлива и без него.

* * *

По окончании ужина кел Радфорд задержал Айрела и чуть ли не четверть часа рассказывал о том, насколько уникальна, ранима и чувствительна его кузина. О том, что она требует исключительно деликатного и бережного обращения. Как тяжело ей жить в этом суровом мире, где каждый так и норовит причинить ей боль. Выражал надежду, что впредь «княжич» будет внимательней и эксцессов, подобных сегодняшнему, не повторится. Что он будет следить за своими словами и действиями, дабы больше не ранить нежных чувств эссы. Что защитит ее и поддержит, если что. То и дело спрашивал, понимает ли его собеседник и договорились ли они. Бард вяло кивал, в пол уха слушая негромкую занудную речь, и отстраненно раздумывал, как жена собеседника, судя по клепаным браслетам, у того имевшаяся, относилась к столь пламенной братской любви? Не ревновала ли?

Вначале разговор его просто утомлял, затем тяготил, вскоре начал раздражать, а к моменту, когда кел Радфорд сказал всё, что планировал, Айрел уже с трудом сдерживался от того, чтоб не ответить что-нибудь грубое. К Майре Роттери он вдруг начал испытывать глубочайшую симпатию.

* * *

В комнате «княжича» горел свет. Бард, по памяти восстанавливая посвященную эссе песню, сосредоточенно скрипел пером по бумаге. Немного измененный по ходу дела текст создавал менее правдивый, зато куда более привлекательный образ лирической героини. Закончив и внимательно перечитав написанное, Айрел отложил лист в сторону и подтянул к себе второй, чистый. Немного подумав, бодро застрочил: