1.
Далеко-далеко растет одно дерево. Оно высокое и очень старое. Толстые узловатые сучья топорщатся во все стороны, цепляются друг за друга, причудливо переплетаются и бугрятся огрубевшей корой. Огромное черное дупло угрожающе зияет среди ветвей, обещая тем, кто в него залезет не убежище белок и сов, не полные меда соты с недовольно жужжащими пчелами, а неприятности, которые себе и представить сложно. Когда-то в макушку ствола ударила молния и она расщепилась. А еще среди ветвей висит красное яблоко с одним единственным зеленым листком. Когда наступает ночь, на небе появляется большая желтая, как блин с абрикосовым варением, луна. Она всегда полная, она никогда не меняется. На ней живет заяц.Если приглядеться, то можно заметить, что он плачет. Но никто никогда не присматривается, потому что уже много лет никто не приходит в это место, не смотрит на светлый круг среди звезд, не вглядывается в мордочку печального рыже-коричневого зверя, не проверяет, созрело ли яблоко и не пора ли его сорвать, не кладет букетик настурций на старую могилу, уютно пристроившуюся меж вздыбленных, толстых корней, столетиями гложущих каменистую почву лысого холма. Обшарпанный ветром и дождями надгробный камень обкололся по краям, почти стерлась выбитая на нем надпись с именем и двумя датами. Потом наступает утро, и луна закатывается за холм, пропуская вперед солнце. А на нем никто не живёт, потому что там жарко.
- Ну и что это за бред? - Джозеф недовольно отодвинул от себя книгу.
- Это не бред. Это сказка, - терпеливо поведал старый торговец.
- Дурацкая сказка, - мужчина снова бегло просмотрел текст. - Ни сюжета, ни окончания. Где здесь мораль или основная мысль?
- Они не нужны, - старик протирал пенсне кусочком замши, не собираясь вдаваться в подробные объяснения
- И написано плохо, - ворчал Джозеф, листая страницы. - Если уж на то пошло, сказки должны звучать по-другому. Более... сказочно. Кто вообще это сочинил?
- Книга.
- Это фамилия?
- Нет. Совокупность листов, переплета, клея, краски и красивой закладки ленточкой, - снисходительно улыбнулся владелец магазина, смахивая ладонью крошки печенья со стола.
С жердочки тут же сорвался маленький бледно-голубой попугайчик и подхватил их на лету. Джозеф посмотрел на невозмутимо стоявшего напротив него старика с нескрываемым скепсисом.
- Ну да, ну да, - буркнул он. - А почему только одну? На этом ее фантазия истощилась?
Джозеф продемонстрировал торговцу совершенно чистые, погрызенные попугаем страницы.
- Она считает, что вам хватит и этой, - продавец осуждающе взглянул на пернатого питомца, ковылявшего по полу на коротких лапках. - Вы не знаете, чем кормить птиц, чтоб у них лучше росли перья? - спросил он вдруг. - А то мы толком летать не можем, только планируем вниз с возвышений.
- Понятия не имею, - Джозеф раздраженно отодвинул ногу, почувствовав, как пичуга принялась грызть его штанину.
На двери звякнул колокольчик. Она распахнулась, и в тесное, захламленное помещение ворвался запыхавшийся пухлый мальчик.
- Печенья! - выдохнул он, шмыгая носом и шлёпая на прилавок горсть монет.
Джозеф недоуменно разглядывал неожиданного гостя, растерянно моргая и вопросительно посматривая на невозмутимого торговца.
- Имбирное или с изюмом? - осведомился тот у нетерпеливо переминавшегося с ноги на ногу ребенка.
- Э-э-э... - пацан столкнулся с дилеммой.
- Еще есть с шоколадной крошкой, - спокойно поблескивавшему очками хозяину магазина было чуждо сострадание. - Осторожно!
Мальчик вздрогнул и чуть не подскочил на месте.
- Попугайчика растопчешь! - старик на удивление шустро оббежал стол и подхватил питомца, нацелившегося клювом на подошву разбитого башмака юного покупателя.
- С изюмом, - принял решение тот, пока владелец лавки, сюсюкая с птичкой, водружал ее обратно на жердочку.
Джозеф лениво пролистнул чистые покусанные страницы и громко захлопнул книгу. Ребенок, незаметно рассматривавший убранство магазина, снова вздрогнул от неожиданности и смутился. Пернатый жадно вгрызался в закрепленное специально для него печеньице, разбрасывая вокруг себя крошки.
- Не знал, что вы торгуете выпечкой, - в голосе Джозефа звучали упрек и раздражение.
Старик невозмутимо прошествовал к шкафу и вынул из него небольшой хрустящий бумажный пакет.
- Спасибо за покупку, - улыбнулся он, протягивая его мальчишке.
- Кто это был? - Джозеф, не сводя вопросительного взгляда с лица торговца, кивнул на захлопнувшуюся с тихим "звяк" дверь.
- Покупатель.
- Я заметил. Откуда он здесь взялся?
- Я подумал, что стоит расширить дело, - уклончиво ответил старик, стараясь не смотреть на собеседника.
- Как он сюда попал? - настойчивей спросил Джозеф. - Всегда считал, что в магазин имею доступ только я. К тому же, ПЕЧЕНЬЕ?!
- Я начал печь его для Квирчика, он любит, - попугай, услышав своё имя, громко свистнул. - Получается вкусно. Решил делать и на продажу - лишний доход еще никому не мешал.
- Эта лавка находится в моем сознании, - принялся перечислять Джозеф. - Предполагается, что она существует ради меня, это место МОЕЙ рекреации и без МОЕГО разрешения сюда попасть невозможно. Разве нет?
