Волк - [12]

— Идиотина, — вздохнул я. Паха захохотал и весь его профессорский вид исчез.

Чтобы передняя часть моего красивого тела не превратилась в уголь, я подставил солнцу спину. Профессор философии последовал моему примеру.

— Может русалки появились вместе с другими зверьми в Эдеме? — предположил я, — Когда Адам с Евой ели запретные яблоки и давали всем имена.

— А лошак там тоже был? А мул? Тоже, между прочим, смешанные существа. И, по-моему, они появились чуть позже. И они являются результатом скрещивания, чего не скажешь об русалке. Но и гибриды и мутанты, в любом случае, получили свои имена после остальных.

Я уж и не знал, что и сказать.

— И вот еще — ты сказал, «с другими зверьми»… Ты считаешь, что русалка — это зверь? — поймал Паха меня на слове.

— Русалка — не зверь.

— Тогда — человек?

— Русалка — это чудо природы, — по-моему красиво сказал я, — сказочное чудо природы.

— Все правильно, — согласно кивнул Паха, — русалка, она же — мутант, это чудо природы. Чудо из чудес. Как и кентавр, и человек-паук. А вот птица Сирин с подругами возле райского сада постоянно ошивается. Вполне возможно, что она изначально была такой, как исключение. Черепашки-ниндзя даже не скрывают, что являются мутантами. И большинство их славных противников тоже подверглись влиянию радиации, научных экспериментов, вмешательству инопланетных сил, и стали два в одном, то есть — мутировали.

Лекция была впечатляющей. Знал ли Паха мифологию и современную фантастику или нес отсебятину, но я проникся. Что и не удивительно. При таком отце, Паха просто обязан иметь хорошо подвешенный язык. Он продолжал:

— А таких, как Минотавр и Горгона, прокляли боги. Тоже не повезло. Есть еще такие товарищи, которые в себя собрали три и больше разновидностей, но я в это не верю.

— А в остальных, значит, веришь?

— Я их собственными глазами видел, по телевизору. В «Мире животных», например.

— Даже если русалка и мутант, то уж точно необыкновенный, — сказал я, — и слышали бы тебя сейчас Пушкин и Андерсен, порвали бы за такую ересь.

— Да, — мечтательно согласился Паха, — литераторы, они идейные. Они на все способны. Их хлебом не корми, лишь дай им кого-нибудь порвать. Даже если пишут для детей.

Я решил оставить этот спор. Тягаться с Пахой иногда бывает не с руки. Особенно если он в ударе, как сейчас.

Но Паша продолжал блистать эрудицией:

— Продолжаем дальше…

Я обреченно вздохнул.

— … В мифологии западных и восточных славян, русалка есть не что иное, как утопленница. Обыкновенная среднестатистическая утопленница. Без хвоста. Их основным занятием было расчесывание своих длинных волос рыбьим скелетом и завлекать мужиков, с благородной целью топить или щекотать до смерти. Зачем — никто не знает. А уж кто наделил этих несчастных женщин рыбьими хвостами, Андерсон там, или Толстой с Лермонтовым, или кто еще — это науке неизвестно. Но наверно тот, кто видел этих мутантов, как и ты.

— Ты же книг не читаешь, — прервал я его размышления.

— Книг не читаю, а вот в Википедию периодически заглядываю.

— Интересно пишут?

— Да хрень всякую.

— И все же читаешь?

— Ага. Надо как-то просвещаться. А то спросит кто-нибудь о русалках, и не сможешь беседу поддержать.

Я наивно подумал, что наш разговор можно считать оконченным, но Паха был иного мнения.

— А с какой это радости ты решил, что Адам с Евой ели именно яблоко?

Я пожал плечами:

— В Библии так написано.

— В Библии упоминается плод, — так мы от сказки плавно перешли к вере, — то есть мудрый, но подлый змий мог искушать прекрасную, но наивную Еву и яблоком, и грушей, и бананом.

— Арбузом, — предложил я.

— К сожалению, арбузы на дереве не растут, — печально констатировал Паха, — даже если это дерево Познания Добра и Зла.

Я нащупал возле себя гальку и швырнул его в эту ходячую электронную энциклопедию. Камешек попал в спину, отпружинил, и поскакал дальше, по своим делам.

— Хватит умничать, — бросил я Паше вслед за галькой.

Довольный Паша опять лег на спину.

— Так все-таки. Какие девушки тебе нравятся?

— Хвостатые, — ответил я.

А через три дня поезд вез меня в родной поселок, против течения реки. Покачивались вагоны, весело и радостно стучали колеса, а ушах все еще стоял голос Васильева:

— Егорыч умер, приезжай.

Так я стал круглым сиротой…

В поселке

Я не поехал сразу же после звонка Васильева по двум причинам. Во-первых, маршрутное такси работает раз в неделю. Утром забирает приехавших с районного центра, вечером едет обратно, пустой или полный — зависит от обстоятельств. Вторая причина — мне ужасно не хотелось находиться на кладбище и ощущать на себе косые взгляды земляков. Сославшись на экзамены, я только через три дня после этой новости купил билет на поезд. Паха порывался составить компанию, но я отказался. Всю дорогу, два часа, я смотрел в окно, но ничего там не видел. Колеса весело и радостно стучали: «один-один, один-один».

Железнодорожная станция встретила меня моросящим грустным дождиком, едва я ступил на перрон. И шел этот дождик, наверно, не первый день. Где те солнечные теплые лучи, сверкающие на утренней росе? Где насыщенная зелень просторных полей и веселых лесов? Птицы не поют, ветер не шумит в кронах деревьев. Как будто не ранний июнь на дворе, а конец сентября.