Волга родная: Сказки народов Башкирии, Татарии и Чувашии - [3]
Уничтожив дэва, Урал недолго пробыл на вершине горы. Вытащил три волоска, подпалил их и перед ним тут как тут возник бой Акбузат. Урал посадил вместе с собой Карагаш, и они помчались дорогой, что ведет к живой воде.
Скачут они, скачут. Необозримые долины, неприступные скалистые вершины гор, бездонные пропасти миновали. Потом Акбузат остановился и заговорил человеческим голосом: «Мы уже приблизились к роднику живой воды.
Но его сторожит двенадцатиглавый дэв. Тебе придется и с ним сразиться. Возьми три волоска из моей гривы, буду нужен — подпалишь их, я к тебе тут же явлюсь».
Урал-батыр вырвал три волоска и, когда Акбузат исчез с глаз, сказал девушке:
— Ты жди меня здесь. Убью дэва приду за тобой. Вот, оставляю тебе курай[12].
Если мне сопутствует удача-с конца курая станет капать молоко; если потерплю неудачу — станет капать кровь.
Оставив Карагаш здесь, Урал-батыр пошел к двенадцатиглавому дэву.
Вот впереди блеснул журчащий родник живой воды. Он выбивался из-под горы и тут же исчезал на глазах. Вокруг родника грудились человеческие кости. Старый двенадцатиглавый дэв стойко охранял воду, одна капля которой могла исцелить больного и обессмертить здорового человека.
С расстояния, видимого глазу, Урал закричал:
— Эй, дэв, дай дорогу, я пришел за живой водой!
А тот даже ухом не ведет, продолжает преспокойно лежать.
— Дай дорогу! — опять закричал Урал, и тогда рассерженный дэв повернул голову в его сторону и стал дыханием притягивать к себе батыра. Не растерявшись, однако, Урал предложил:
— Будем бороться или рубиться?
Много видел дэв отважных джигитов, рисковавших своей головой, потому ответил безразлично:
— Мне всё равно. Как тебе угодно умереть, так и делай.
— Ладно, в таком случае… — промолвил Урал и выхватил из-за пояса алмазный меч, помахал им в воздухе, и сразу заблестели молнии, от которых дэв чуть не ослеп.
— Вот так, этим мечом я тебя и прикончу! — произнес Урал-батыр и стал крошить дэва. Он рубил и слева и справа. И при каждом взмахе отлетала одна из голов дэва.
В это время с кончика курая в руках Карагаш капало молоко. Видя это, девушка безмерно радовалась.
Но в скором времени, услышав душераздирающий рев дэва, со всех сторон стали сбегаться к нему на подмогу менее крупные дэвы и змей-аждахи[13].
Урал-батыр и не думает сдаваться. Его могучие ноги, держащие тело исполина, крепко подпирают землю, будто вросли в нее, голова высоко поднята, готовая за деть облака, а в руках блистает алмазный меч, высекая молнии.
В тот момент, когда, казалось, Урал-батыр перебил всех дэвов и змей, на него внезапно черной тучей налетели джины [14] и пэрии[15].
Вздохнуть не дают, напирают так, что нету мочи. И вот тогда с кончика, курая закапала кровь. Увидев это, Карагаш сильно опечалилась. Недолго думая, она приложила курай к губам и стала наигрывать какую-то бесовскую, неприятную для слуха мелодию. А. джинам и пэриям, оказывается, только того и надо было: едва услыхав родную мелодию, они мгновенно забыли обо всём на свете, оставили Урала одного и, бросившись на голос курая, стали визжать и отплясывать невообразимый дьявольский танец.
Тогда Урал-батыр, уверенный, что наконец-то разгромил всю нечисть и теперь вырвет живую воду из рук дэвов, обессмертит людей, подошел к тому месту, где выбивался из-под горы живой родник. Но теперь там и капельки не осталось: родник почему-то иссяк. Почему? Да потому, что оставшиеся в живых джины и пэрии, боясь, что вода достанется человеку, выпили всю её, до последней капли. Сколько ни сидел Урал-батыр возле живого родника, так ничего и не дождался.
Сильно опечалился Урал-батыр. Однако то, что он в пух и прах разгромил гнездо дэвов к пэриев, не прошло бесследно: всё вокруг оживилось, позеленели травы и деревья, птицы запели, как прежде, радость проступила на лицах людей.
Урал-батыр сел на Акбузата, посадил впереди себя Карагаш и уехал, покинув высохший родник. В этих местах из туш дэвов, джинов и пэриев, которых Урал-батыр разрубил на куски, возникла большая гора. Эту гору в народе начали называть Яман-тау[16].
Урал и Карагаш поженились и зажили дружной семьей. У них родилось трое сыновей: старший — Идель, средний — Яик, младший — Хакмар.
Теперь в эти края редко стала заглядывать и Ажаль — боится Урала и его алмазного меча, при каждом взмахе высекающего молнию. Народ начал размножаться, и вскоре стало не хватать питьевой воды. Видя это тяжелое положение, Урал-батыр выхватил однажды свой меч, трижды взмахнул им над головой и глубоко рассек землю.
— Вот в этом месте будет исток большой воды! — провозгласил он. Сам же подозвал старшего сына Иделя и повелел:
— Иди, мой сын, куда велит тебе сердце, броди среди людей и не оглядывайся назад до тех пор, пока не набредешь на большую текучую реку.
Идель — исполин, подобный отцу, — пошел на юг, печатая на земле тяжелые следы. Отец долго следил за ним, роняя слезы, ибо знал, что Идель уже никогда не вернется обратно.
Идет Идель, идет, даже на отдых не останавливается. Долго шел он так, потом повернул направо и, наконец, двинулся на север. Шел Идель, шел, прошли месяцы и годы, потом направился он в западную сторону. Наконец добрался до полноводной реки, в которой кишели выдры. Обернулся назад Идель и видит, что вслед за ним широкой рекой движется белая вода. И стала она вливаться в ту полноводную реку, поросшую камышами.
