Волчья ягода - [23]

— Какая разница? Твой муж все оплатит.

— Пашенька…

— Ты меня родила — спасибо. Нашла мужика, чтоб нас всех обеспечивал — спасибо. На этом все.

Дальнейший разговор не клеился, и всю дорогу Паша думал о том, почему Глеб не предупредил его, что уедет. Думал и на уроках, ушел с последнего, заподозрив неладное, а по возвращении домой заглянул в комнату к Глебу, замечая на столе оставленный им мобильник.

Волк бесновался, пытаясь вырваться из плена, дергаясь и еще больше раздирая плоть. Сначала рычал, затем скулил, потом начал подвывать, истоптав снег вокруг ловушки. Когда боль превратилась в отупляющую, а не острую, осел на землю и наконец дал себе подумать и вспомнить все то, что дед рассказывал про такие случаи.

Умные охотники знали, что волк, существо упрямое, хитрее лисы в такие моменты, может брать капкан в зубы и нести километры вперед, чтобы уйти от преследования, поэтому привязывали его обычно цепкой к большому чурбану. Цепка, к слову, имелась — вылезла из-под снега, когда он все вокруг разворотил. Но сам капкан был ржавый, несмазанный, явно пролежал здесь не один месяц, а то и больше, значит, охотника ждать не стоит, и добычу не добьют из винтовки. Зверь разрыл еще нетронутый снег, нашел задубелые кости без следа мяса, старую приманку. Как только не почувствовал их запах, запах железа, ну как?..

А все жадность. Погнался за какой-то мразью, потерял бдительность. Она ведь знала, куда его вела, по запаху ориентировалась. Дед его вздернет, если узнает. Только выбраться бы…

Не отгрызать же лапу, в самом деле? Хотя она уже онемела и не чувствовалась, как и вся левая половина туловища. Пашка его искать не станет — спросит у отца, тот скажет, что Глеб уехал к деду.

Надо самому.

— Здравствуйте… Я… Ну… — Паша вздохнул, сделал пару шагов к окну, наматывая на палец шнурок толстовки.

— Ну? — проскрипел в трубку голос, и показалось, что с иронией.

— А Глеба можно услышать?

— Вы сначала представьтесь, молодой человек, — хмыкнул голос.

— Это Паша. Глеб у вас?

— Ааа, Паша. Ясно, ясно. Нету у меня твоего… Глеба. С чего ты взял, что он тут?

Паша рассказал все, что знал: и про то, что не видел его со вчерашнего дня, и про оставленный телефон. Дед крякнул:

— В лесу ищи, значит. Угодил в передрягу какую… Нарвался на кого. Иди ищи, я пока свою копейку заведу. Может, вообще его псих какой подстрелил, придется Митрича вызванивать, а он волков не жалует.

— Каких волков? — опешил Пашка, прекратив свое расхаживание. — Как подстрелили?

— А, — в трубке кашлянули. — Так он не рассказал? Значит, время пришло, сам все узнаешь. Ищи волка. Бывай, скоро домчусь.

Пашка, в полном раздрае, сбежал вниз, предварительно сунув в карман перцовый балончик, некогда выданный ему матерью — на всякий случай. Фонарик — уже темнело, мобильник. Пока обувался, из другого кармана выпала фигурка волчка, которую он переложил сюда в кинотеатре после гардероба.

— Куда ты? — заметила Васька, выходя из кладовки.

— Пройтись, — бросил он, запихивая фигурку обратно.

Наверное, у деда не все в порядке было с головой — какие-то волки, Митрич, который их не жалует, «подстрелить». Пашка, выбежав на тропу, щелкнул фонариком, высвечивая заснеженные кусты. В этом лесу даже ночью было не страшно, но сейчас он пугался и звука собственных шагов, любого шороха, далекого звука. Дед явно был с «причудами», но отчего-то смог несколькими словами поселить в нем панику, вскормленную в течение дня непроходящим беспокойством, и потому Пашка кинулся в чащу, рискуя заблудиться на пару часов точно. Покружил у дуба, потом спустился к другой тропе, более узкой, что огибала лес с окраины, и вдруг обнаружил дорожку собачьих следов. Привела она к небольшому открытому участку.

— Что за… — Пашка подошел ближе, рассмотрел темный, перемешанный с землей и кровью снег.

Вряд ли тут велась борьба, крови было слишком мало, а вот бороздка, исчезающая в кустах, говорила о том, что волочили нечто громоздкое, тяжелое. Валялся кусок цепи с вывороченным звеном.

Пашка пошел по следу, нащупывая в кармане баллончик. В кустах что-то мелькнуло, он остановился, громко спросил:

— Глеб? Это ты?

Абсурд. Будет Глеб почти ночью шататься по кустам в лесу, зачем он вообще… Пашка вскрикнул, когда со спины его толкнули так сильно, что он упал на колени и выронил фонарик, тут же перевернулся, и в горле застыл возглас. Огромная, исполинских размеров черная псина, уперлась лапой ему в грудь, второй бы не сумела, поскольку та зажата была в капкане. Пашка с огромным усилием сдержался, чтобы по-детски не захныкать, страшно стало до жути, как никогда не было. Вспомнились случаи, найденные в сети, подробности нападения таких собак, то, что они сразу метят в мягкие части — нос, губы, веки… Кто-то, испугавшись, орет и сопротивляется, а вот он был из другой категории людей, из тех, кто деревенел и не мог и звука издать, поэтому, зажмурившись, ждал наступления своего конца. Несколько секунд буквально, но они растянулись бесконечностью, до тех пор, пока в шею не ткнулся сухой горячий нос и тяжелая башка не легла на грудь.

В кармане завибрировало звонком. Раз, второй, на третий Пашка отмер, дополз пальцами до мобильника, нажал кнопку и осторожно поднес к уху, так и не открывая глаз.