Воинская культура Японии: боевые искусства, мифы и история - [78]
347. Ямасита Я. Боевой дух дзюдо: Уникальная техника мастера / Я. Ямасита. — М.: ФАИР-ПРЕСС, 2004. — 192 с.
348. Японские волшебные сказки. В 2 т. Т.2: Жемчужная ветвь. — М.: Изд. Дом Мещерякова, 2012. — 80 с.
349. Bowman, P. Is Martial Arts Studies as an Academic Field? / P. Bowman // Martial arts studies journal. — 2016. — №8.— P. 3—20.
350. Cummins, A. The lost samurai school: Secrets of Mubyoshi Ryu / A. Cummins, M. Koizumi. — Berkeley: Blue Snake Book, 2016. — 466 p.
351. Fellers, B.F. Psychology of the Japanese soldier / B.F. Fellers // CGSS Student Papers, 1930—1936.— 46 p. — URL: http://cgsc.con-tentdm.oclc.org/cdm/ref/collection/p4013coll14/id/802 (дата обращения: 22.03.2015).
352. Friday, K. Hired swords: The rise of private warrior power in early Japan / K. Friday. — Stanford: Stanford University Press, 1992. — 265 p.
353. Friday, K. Legacies of the sword. The Kashima-Shinryu and samurai martial culture / K. Friday, H. Seki. — Honolulu: University of Hawai’I press, 1997. — 234 p.
354. Hall, D.A. Marishiten: Buddhism and the Warrior Goddess. Dissertation for the degree of Doctor of Philosophy in Buddhist Studies / D.A. Hall. — University of California at Berkley, 1990. — 426 p.
355. Hori, I. Shamanism in Japan / I. Hori // Japanese journal of Religious Studies. — 1975. — №2/4. — P. 231—288.
356. Ikegami, E. The taming of the samurai. Honorific individualism and the making of the modern Japan / E. Ikegami. — Harvard: Harvard university press, 1997. — 428 p.
357. Kamata, S. Zen and aikido / S. Kamata, K. Shimizu. — Tokyo: Aiki News, 1992. — 178 p.
358. Keller Kimbrough, R. Battling Tengu, Battling Conceit. Visualizing Abstraction in The Tale of the Handcart Priest / R. Keller Kimbrough // Japanese journal of Religious Studies. — 2012. — №39/2. — P. 275—305.
359. Keller Kimbrough, R. Haruko Wakabayashi, The Seven Tengu Scrolls: Evil and the Rhetoric of Legitimacy in Medieval Japanese Buddhism / R. Keller Kimbrough // Japanese journal of Religious Studies. — 2013. — №40/2.—P. 404—407.
360. Kubota, T. The Art of Karate / T. Kubota, M. Miller. — Corona del Mar: Haddington House, 1977. — 221 p.
361. Lombard, F.A. Pre-Meiji education in Japan. A study of Japaneese education previous to the Restoration of 1868 / F.A. Lombard.
— Tokyo: Kyo Bun Kwan (Methodist Publishing House), 1913. — 272 p.
362. Mifune, K. Canon of Judo. Principle and Technique / K. Mifune. — Tokyo: Seibundo-Shinkonsha Publishing Co., 1958. — 245 p.
363. Pranin, S. Giants of the early years of Aikido / S. Pranin. — Tokyo: Aikido Journal, 2015. — 34 p.
364. Russo, C. Hojojutsu. The Warrior’s Art of the Rope / C. Russo. — Turin: Yoshin Ryu Editions, 2016. — 232 p.
365. Tanaka, F. Samurai fighting arts: The spirit and the practice / F. Tanaka. — Tokyo: Kodansha International Ltd, 2003. — 239 p.
366. The Cambridge history of Japan. Volume 5. The Nineteenth Century. — New York: Cambridge University Press, 1989. — 812 p.
367. Tokitsu, K. The inner art of karate. Cultivating the Budo Spirit in your practice / K. Tokitsu. — Boston: Shambala Publications, Inc, 2012. — 184 p.
Приложение
Статьи и переводы Минору Мотидзуки. О духе дзюдо[707]
(перевод с английского — А. Носов; редактор перевода — А. Лестев)
Будзюцу — это совокупность техник нападения, защиты, убийства и нанесения травм. Как показывает иероглиф «бу», будзюцу несёт в себе нравственный аспект, заключающийся в идее «остановки оружия», другими словами в «прекращении боя». Таким образом, когда человек использовал боевое искусство, он должен был дать обоснование этому действию. Когда человек вынимал из ножен свой меч для убийства, кодекс поведения обязывал его обосновать свой поступок. Основанием для использования силы служило бусидо (кодекс поведения воинов феодальной Японии). В то же время в Западной Европе существовала идея рыцарства, схожая японскому бусидо. В общем, эти кодексы являлись сводом моральных принципов, в равной степени относившихся ко всем, кому было разрешено носить оружие. Причём, эти моральные принципы были значительно строже тех, которым подчинялась большая часть общества. К сожалению, в результате упразднения класса воинов, запрета носить оружие в период Мэйдзи, финансового хаоса, а также неспособности японского общества принять мировоззрение развитых западных стран, бусидо потеряло свой вес во всех сферах жизни, что произошло и во время Второй мировой войны.
В то время (в начале периода Мэйдзи), молодой и энергичный учитель по имени Дзигоро Кано начал изучать дзю-дзюцу в целях оздоровления и из-за необходимости научиться самообороне. По мере своего обучения, он обнаружил, что изучаемые техники были весьма рациональны (в плане динамики и физического взаимодействия), и пришёл к выводу, что эта рациональность прекрасно подойдёт для воспитания молодого поколения Японии, которая в то время создавала свою культуру и общество. Более того, заключив, что эта рациональность перекликается с конфуцианскими этическими принципами, сэнсэй Кано организовал три аспекта образования (физический, интеллектуальный и нравственный аспекты) в совершенно новую образовательную методику. Он решил переименовать традиционное боевое искусство дзю-дзюцу в дзюдо. Это нововведение сыграло важную роль в развитии системы образования Японии и стало воспитательной философией известной как «великий каноизм»
Кто такие интеллектуалы эпохи Просвещения? Какую роль они сыграли в создании концепции широко распространенной в современном мире, включая Россию, либеральной модели демократии? Какое участие принимали в политической борьбе партий тори и вигов? Почему в своих трудах они обличали коррупцию высокопоставленных чиновников и парламентариев, их некомпетентность и злоупотребление служебным положением, несовершенство избирательной системы? Какие реформы предлагали для оздоровления британского общества? Обо всем этом читатель узнает из серии очерков, посвященных жизни и творчеству литераторов XVIII века Д.
Мир воображаемого присутствует во всех обществах, во все эпохи, но временами, благодаря приписываемым ему свойствам, он приобретает особое звучание. Именно этот своеобразный, играющий неизмеримо важную роль мир воображаемого окружал мужчин и женщин средневекового Запада. Невидимая реальность была для них гораздо более достоверной и осязаемой, нежели та, которую они воспринимали с помощью органов чувств; они жили, погруженные в царство воображения, стремясь постичь внутренний смысл окружающего их мира, в котором, как утверждала Церковь, были зашифрованы адресованные им послания Господа, — разумеется, если только их значение не искажал Сатана. «Долгое» Средневековье, которое, по Жаку Ле Гоффу, соприкасается с нашим временем чуть ли не вплотную, предстанет перед нами многоликим и противоречивым миром чудесного.
Книга антрополога Ольги Дренды посвящена исследованию визуальной повседневности эпохи польской «перестройки». Взяв за основу концепцию хонтологии (hauntology, от haunt – призрак и ontology – онтология), Ольга коллекционирует приметы ушедшего времени, от уличной моды до дизайна кассет из видеопроката, попутно очищая воспоминания своих респондентов как от ностальгического приукрашивания, так и от наслоений более позднего опыта, искажающих первоначальные образы. В основу книги легли интервью, записанные со свидетелями развала ПНР, а также богатый фотоархив, частично воспроизведенный в настоящем издании.
Перед Вами – сборник статей, посвящённых Русскому национальному движению – научное исследование, проведённое учёным, писателем, публицистом, социологом и политологом Александром Никитичем СЕВАСТЬЯНОВЫМ, выдвинувшимся за последние пятнадцать лет на роль главного выразителя и пропагандиста Русской национальной идеи. Для широкого круга читателей. НАУЧНОЕ ИЗДАНИЕ Рекомендовано для факультативного изучения студентам всех гуманитарных вузов Российской Федерации и стран СНГ.
Эти заметки родились из размышлений над романом Леонида Леонова «Дорога на океан». Цель всего этого беглого обзора — продемонстрировать, что роман тридцатых годов приобретает глубину и становится интересным событием мысли, если рассматривать его в верной генеалогической перспективе. Роман Леонова «Дорога на Океан» в свете предпринятого исторического экскурса становится крайне интересной и оригинальной вехой в спорах о путях таксономизации человеческого присутствия средствами русского семиозиса. .
Д.и.н. Владимир Рафаилович Кабо — этнограф и историк первобытного общества, первобытной культуры и религии, специалист по истории и культуре аборигенов Австралии.