Воинская культура Японии: боевые искусства, мифы и история - [46]
XIX век стал переломным в истории Японии и самурайского сословия. Социально-экономический кризис, начавшийся еще в XVIII веке, достиг своего апогея. Развитие товарно-денежных отношений в деревне, создание ремесленных монополий и гильдий купцов, диктовавших цены, а также природные катаклизмы: тайфуны и неурожаи, вызвали значительное имущественное расслоение среди японских крестьян, что привело к их бегству из деревни. Бегство крестьян и их голодные бунты снижали доходы даймё, которые начинали задерживать уплату рисовых пайков самураям, которые, в свою очередь, были вынуждены обращаться к ростовщикам[462]. В 1786 году произошло 57 крестьянских волнений, а в 1788 году их было уже 117. Во многом движущей силой восстаний и бунтов оказались ронины — самураи, потерявшие своих хозяев и, соответственно, свой статус. Восстания поднимались зачастую не столько против власти, сколько против сложившейся социальной ситуации. Лидер осакского восстания 1836 года Осио Хэйхатиро (1793—1836) выступал в первую очередь против торговцев, спекулировавших ценами на продукты питания и наживавшихся на бедных. Осио был самураем по рождению, и его возмущало, что низший класс японского общества — купцы живут в роскоши, а самураи прозябают в бедности: «Высокородные самураи прозябают в бедности, в то время как с осакскими богачами… обращаются как с княжескими канцлерами»[463]. В то же времябакуфупоказало полную неспособность справиться с набиравшими власть и влияние купцами. Указ 1841 года о роспуске и запрещении всех торговых монопольных корпораций кабунакама и ликвидации процентов на долгихатамото(прямых вассалов сёгуна) игокэнин(знатных всадников) был откровенно саботирован торговцами[464]. В то же время расточительность самогобакуфув правление сёгуна Токугава Иэнари (1773—1841) привело к росту инфляции и скачку цен на продукты в годы неурожая[465]. Оппозиционныебакуфукняжества Сацума и Тёсю сумели провести успешные реформы, что укрепило их позиции по отношению к центру.
Но наиболее ярко слабостьбакуфустала видна при столкновении с европейцами. Закрытость Японии и запрет княжествам на самостоятельную иностранную торговлю был направлен против возможного усиления противников Токугава за счёт торговли с европейцами: возможности приобретения огнестрельного оружия, новых технологий и роста общего благосостояния. Сохранявшаяся феодальная структура государства не позволяла сёгунскому правительству напрямую управлять княжествами и контролировать ситуацию в них, поэтому все усилиябакуфубыли направлены на сохранение устоявшегося положения дел. Однако европейцы имели на этот счёт своё мнение, воспринимая нежелание торговать как признак отсталости и слабости страны. Большая игра европейских держав в Азии, наконец, достигла и берегов Японии.
К берегам Японии всё чаще подходили иностранные корабли, которые совершали набеги на японские порты. В 1807 году лейтенант Хвостов, служивший до этого под командованием первого русского посла в Японии Николая Петровича Резанова (1764—1807), совершил нападение на японские прибрежные селения[466]. Хвостов перебил много японцев, двоих взял с собой в плен, разграбил продовольственные запасы, сжег дома и храмы[467]. Данное нападение имело печальные последствия, т.к. капитан Василий Михайлович Головнин (1776—1831), 11 июля 1811 года отправившийся описывать южные Курильские острова, был захвачен японцами в плен. Японцы думали, что пиратские нападения совершались по повелению российского императора, считая при этом все русские суда враждебными. Однако благодаря пленению капитана Головнина до нас дошло первое в истории сделанное европейцем описание японского боевого искусства связывания —ходзёдзюцу. Ходзё-дзюцузависело от умения воина обездвижить врага, контролировать его и взять в плен при помощи вёревки, которая была частью боевой экипировки[468].Ходзё-дзюцубыло призвано полностью иммобилизовать врага, лишив его возможности для побега или сопротивления. Головнин в подробностях описал методы связывания, которые были применены к нему: «…поставили на колени и начали вязать веревками, в палец толщины, самым ужасным образом, а потом еще таким же образом связали тоненькими веревочками, гораздо мучительнее», «Кругом груди и около шеи вздеты были петли, локти почти сходились, и кисти у рук связаны были вместе; от них шла длинная веревка, за конец которой держал человек, таким образом, что при малейшем покушении бежать, если бы он дернул веревку, то руки в локтях стали бы ломаться с ужасной болью, а петля около шеи совершенно бы ее затянула. Сверх сего, связали они у нас и ноги в двух местах, выше колен и под икрами; потом продели веревки от шеи через матицы и вытянули их так, что мы не могли пошевелиться»[469]. Головнин также фактически подтвердил тезис о том, что это было действительно распространенное и кодифицированное боевое искусство, а не случайность: «Японцы в сем деле весьма искусны, и надобно думать, что у них законом постановлено, как вязать, потому что нас всех вязали разные люди, но совершенно одинаково: одно число петель, узлов, в одинаковом расстоянии и прочее»
