Воды текут, берега остаются - [14]

Веденей надеялся, что признание избавит его от порки, но ошибся. Отец, узнав, что их с Ороспаем замысел стал известен благодаря Веденею, выпорол его так, что он два дня провалялся, охая, в постели.

После разговора с волостным старшиной карт Ороспай притих, теперь никто в селе не слышал от него ни одного плохого слова об учителе.

Глава IX В ПЕРВЫЙ ДЕНЬ УЧЕНЬЯ

Время шло, проходили дни за днями. Но ненависть Ороспая к учителю не проходила, наоборот, с каждым днем она разгоралась все больше. Конечно, стреноженной лошади сильнее хочется на свободу. Ороспай чувствовал себя стреноженным конем: злоба гложет сердце, а сделать ничего нельзя, как будто путами его опутали. И своего обещания, данного в священной роще перед всем народом, он не исполнил: не понес никакой кары осквернитель мольбища, да и неизвестно, кто этот осквернитель. В глубине души сам Ороспай не верит, что тут замешан русский учитель. Чувствует карт, что поколебалась у людей вера в марийского бога и уважение к нему, Ороспаю. На моление после окончания жатвы пришло совсем немного народу.

— Плохи наши дела, брат Извай, — говорил он Канаю Изваю. — Надо нам что-то придумать, чтобы вернуть прежнюю силу.

— Да, да, — вторит ему Канай Извай. — Что делать? Уходят наши годы. Тебе, брат Ороспай, почитай, уже семьдесят будет?

— Семьдесят. Но я сейчас не об этом говорю.

— О чем же?

— Надо сердца людей снова повернуть к нам. Чтобы люди, как прежде, уважали и боялись нас. Проклятый русский учитель! Из-за него все наши беды!

— Да, да, и ничего с ним не поделаешь, — вздыхает Канай Извай.

Ороспай задумался, потом радостно воскликнул:

— Есть способ избавиться от учителя!

— Волостной затаскает…

— Я придумал такой способ, что не мы, а само начальство его накажет и, глядишь, из села уберет.

— Я всегда говорю: умная у тебя голова, брат Ороспай. Что же ты надумал?

Старый карт склонился к приятелю и тихо заговорил:

— Вот что я надумал. Учитель отвечает за своих учеников, покуда они находятся в школе. И если с учеником что-нибудь случится, то учителя наверняка выгонят. Сделаем так: спрячем где-нибудь твоего Веденея, а скажем, что он ушел в школу и не вернулся. Тогда и потянут учителя к ответу!

— Ведь верно! Хе-хе-хе! — засмеялся Канай Извай, растопырил пальцы, потом сжал их в кулак. — Само начальство его вот так возьмет. И мы ни при чем! Очень хорошо ты придумал, брат Ороспай.

Осень наступила неожиданно. В конце августа, когда еще не приступали к копке картофеля и на полях кое-где виднелись невывезенные копны, начались дожди. Из-за дождей работа на полях затянулась, поэтому занятия в школе начались в этом году позже — двенадцатого сентября.

Канай Извай решил приступить к исполнению задуманного плана в первый же день учебы в школе. Жена еще до рассвета ушла в поле, дома остались они с сыном вдвоем.

Веденей собрал свою холщовую сумку, положил в нее учебники, тетради, кусок хлеба.

— В школу собираешься, сынок? — подойдя к сыну, спросил Канай Извай.

— В школу, — настороженно ответил Веденей. В вопросе отца он почувствовал какой-то подвох.

— Так, так, — пристально глядя в глаза сыну тяжелым взглядом, продолжал Канай Извай. — А про свой грех забыл!

— Какой грех?

— Значит, забыл, — сказал Канай Извай. — Я тебе напомню. Грех надо искупить.

Веденей отшатнулся, думая, что отец опять будет его бить. Он схватил сумку и попытался проскользнуть к двери, но Канай Извай преградил ему дорогу, схватил за плечо цепкими твердыми пальцами.

— Отец, пусти! Я на урок опоздаю! — Голос мальчика дрожал.

Но Канай Извай крепко держал его.

— Велик твой грех: ты предал отца. Сегодня снился мне сон, будто ты строишь мне новый дом. А дом, увиденный во сне, — это могила. Видать, сынок, ты еще не раскаялся в совершенном грехе, не замолил его перед богом. Поэтому должен я тебя наказать. Полезай в подпол, посиди в темноте день-другой, пока дьявол не отступится от твоей души. — Канай Извай говорил это и подталкивал сына к дверце, ведущей в подпол.

— Отец, пусти в школу! Пожалей, родненький!.. — молил Веденей.

— Делай, что приказываю, — зло сказал Канай Извай. — Ну, лезь в подпол!

Веденей, плача, поднял дверцу, спустился вниз. Канай Извай захлопнул дверцу, поставил на нее сундук, чтобы Веденей не мог открыть ее изнутри, и вышел из избы.

Веденей сначала попробовал открыть дверцу, она не поддавалась. Вдоволь наплакавшись, он стал думать, как бы выбраться из подпола. «Видно, придется сидеть до вечера, пока мать не вернется с поля», — решил он, но тут вспомнил, что из подпола есть отверстие на улицу, оставленное для того, чтобы проходил воздух. Отверстие было закрыто снаружи прислоненными к стене досками. Веденей повалил доски и выбрался на волю. Он подхватил сумку и со всех ног пустился в школу.

Между тем в школе, как обычно, новый учебный год начался с молебна.

Потом Вениамин Федорович поздравил учеников с началом занятий, и ребята пошли по классам.

Вениамин Федорович заметил, что среди учеников пятого класса нет Веденея.

— Где Изваев? — спросил учитель. — Ты не знаешь, Прокопьев?

— Не знаю, — ответил Эчук.

— А ты, Асмелык?

— Я тоже не знаю.

— Странно, — проговорил Вениамин Федорович. — Надо будет после уроков зайти к нему. Может, заболел?