Воды текут, берега остаются - [15]

— Вчера вечером был здоров, я его видел, — сказал Васли.

— Да, странно, странно, — повторил Вениамин Федорович.

Но когда все уже разошлись по классам и Вениамин Федорович направился в свой кабинет, вдруг прибежал Веденей, растрепанный, запыхавшийся. Он остановился перед Вениамином Федоровичем.

— Иди на урок. Потом объяснишь, почему опоздал, — сказал ему учитель.

Веденей побежал в класс.

Немного погодя дверь школы распахнулась со стуком, и в сенях послышались громкие крики.

Вениамин Федорович вышел из своего кабинета в сени и увидел Каная Извая и Ороспая.

— Куда дел моего сына? — бросился Канай Извай с громким криком к учителю. — Куда Веденея дел, спрашиваю? Мало того, что ты нашу веру оскорбляешь, детей наших губить начал!

Канай Извай стучит об пол кленовой палкой, а старый карт хватает его за руку, останавливает и при этом приговаривает сладким елейным голосом:

— Брат Извай, погоди, грех перед богом так разговаривать с людьми. Хоть русский учитель не нашей веры, но он верит в своего бога, к тому же ученый человек, ты объясни ему спокойно, потихоньку, он лучше поймет тебя.

— Где мой сын? Куда ты дел Веденея? — не успокаиваясь, выкрикивает Канай Извай.

— Успокойся, Извай Канаевич, твой сын в классе, на уроке, — громко и четко выговаривая каждое слово, ответил Вениамин Федорович.

— Как на уроке? — опешил Канай Извай и растерянно поглядел на Ороспая.

— На каком уроке? — так же растерянно переспросил старый карт.

— Да, да, на уроке, — спокойно ответил Вениамин Федорович.

— Врешь! — закричал Канай Извай. — Врешь, учитель!

— Может, правда — на уроке? — подозрительно глядя на Каная Извая, проговорил карт Ороспай.

— Не может быть, не может быть, — твердил Канай Извай.

— Пойдем в класс, своими глазами увидишь своего сына, — сказал Вениамин Федорович.

— Нет, нет, — замахал руками Ороспай. — В школе — и хорошо, а то вот братец Извай прибежал ко мне, говорит: «Сын пропал». Я ему говорю: «В школу, наверное, пошел». А братец Извай говорит: «Я мимо школы шел, не видал его. Пришел домой, тоже нет. Видать, в школе с ним что-то случилось».

— Что же могло случиться с Веденеем в школе? — спросил Вениамин Федорович.

— Уж не знаю что, — торопливо говорил карт, не глядя на учителя. — Ты извини, отцовское сердце — беспокойное. Показалось братцу Изваю, что с сыночком случилось что-то худое. Но если не случилось, то и слава богу. Извини нас, господин учитель, извини. — Ороспай потянул Каная Извая за рукав. — Пошли отсюда, братец Извай. Слышишь, ничего с твоим Веденеем не случилось, пошли домой.

Карт и Канай Извай ушли. Спускаясь по ступеням крыльца, Ороспай недовольно выговаривал Изваю:

— Думали учителя очернить, вместо этого сами опозорились.

— Сам не понимаю, как Веденей очутился в школе, — оправдывался Канай Извай, — я же его в подполе закрыл и сверху сундук поставил.

— А отдушину во двор завалил?

— Забыл про отдушину. Да она узкая.

— Мальчишке большую и не надо. Эх ты, голова пустая! Не голова — кочан капустный!

Карт Ороспай в сердцах плюнул и пошагал домой, даже не простившись с Канаем Изваем.

Глава X «КАК ЖЕ ТАК?»

Васли каждую свободную минуту берется за книгу. Читает он много, прочел всю небольшую школьную библиотеку, теперь Вениамин Федорович дает ему свои книги.

Как-то отец глядел, глядел на сына, склонившегося над книгой, и сказал:

— Ты, сынок, не очень уж зачитывайся, от книг, говорят, с ума свихнуться можно.

— Книги с ума не сводят, они освещают человеку жизненный путь, — ответил Васли. — Так говорит Вениамин Федорович.

— Ученье, бывает, до беды доводит. Вон те, которые против царя идут, все ученые люди, книжники. Нам бы только маленечко поучиться, а заучиваться не дай бог… И книги не всегда добру учат, не всегда в них правда пишется.

Васли и сам об этом задумывался. Прочел он на первой странице учебника «Начатки грамматики»: «Добрым бог помогает» — и подумал, что много хороших и добрых людей в их селе живут бедно, а карт Ороспай, совсем недобрый человек, живет богато. Все у него есть: и крепкий дом, и скотина, и амбар всегда полон. Ороспай про свое богатство любит говорить: «Бог дал». Так что же, разве бог не знает, какой человек Ороспай? Почему же он ему помогает?

Многое еще непонятно Васли в жизни, но он твердо верит, что должны быть такие книги, которые объясняют жизнь правдиво и правильно.

Васли читал и дома, и в школе.

Как-то раз, во время перемены, устроившись в уголке и не обращая внимания на бегавших вокруг ребят, он читал роман Некрасова «Три страны света». К нему подошла Маша Окишева.

— А ты все читаешь… — сказала она.

— Читаю, — смутившись, отозвался Васли. Он и вообще-то очень стеснительный, а с девочками совсем не может говорить. Прежде чем произнесет слово, раз десять то покраснеет, то побледнеет. Хотя уж Машу-то стесняться нечего: пятый год в одном классе учатся.

— Я тоже люблю читать, — сказала Маша. — Ты какие книги читаешь?

— Разные.

— Ну, а это что за книга у тебя, такая толстая?

— Роман Некрасова «Три страны света».

— Какого Некрасова?

— Николая Алексеевича.

— Глупости говоришь, — надув губы, повела плечами Маша. — Николай Алексеевич Некрасов писал только стихи. И еще поэмы — «Кому на Руси жить хорошо», «Саша»…