Водка + мартини - [87]

— Нет-нет, спасибо, я пытаюсь бросить.

Он смотрит на меня слегка удивленно. Так, будто ничего подобного никогда не приходило ему в голову.

— Привет, дорогой. — Вот и Наташа: по ковру в нашу сторону плывет потрясающе красивое, похожее на беспризорника существо, бледное как привидение, с огромными серыми потерянными глазами.

— Дорогая, это человек с Би-би-си, который готовит программу, посвященную проблемам смерти.

Она кладет свою крохотную тоненькую ручку в мою ладонь. Я тихонечко, как можно более нежно пожимаю ее, опасаясь повредить маленькие косточки. Она проскальзывает на диван рядом со своим новым мужем, прикуривает сигарету и принимается рассматривать меня немигающим взглядом, как будто перед ней инопланетянин.

Фарли Дайнс продолжает без умолку говорить, излагая свое понимание сущности смерти: это обидно и глубоко оскорбительно, — а я наблюдаю за этими двумя эфемерными существами, окутанными облаками дыма, и совершенно четко понимаю, почему Фарли считает мысль о том, что все будет продолжаться без его участия, в высшей степени досадной: ведь он оставляет здесь все, что так мило его сердцу. Дом, сад, женщину, деньги. Исключая нюансы, его представление о смерти можно выразить только одной фразой: какой облом!

— Фарли, если вас хоть немного привлекает мысль об участии в нашей программе, мы будем только рады. Мне кажется, ваша точка зрения могла бы… внести свежую струю.

— Все понятно. — Он встает. Аудиенция окончена. — Сообщите Николь, кто еще будет участвовать, и я дам ответ.

Николь уже стоит в дверях. Неужели она наблюдала за нами все это время? Слушала? На лице ее застыла терпеливая улыбка стюардессы, стоящей у трапа и ожидающей, когда вы наконец покинете самолет. Вдруг из коридора доносится какая-то возня. Слышно, как мужской голос кричит: «Стой! Назад! Ко мне!» Николь пытается закрыть дверь, но уже поздно. Скользя когтями по натертому деревянному паркету, лавируя между препятствиями, создаваемыми диванами, торшерами и столами, в гостиную врывается крошечный терьер, которого преследует другая собачка той же породы. Другая собачка — сомнений быть не может, — конечно же, Эльфи.

Наташа визжит и прыгает на диван.

— Черт тебя побери, Фарли, если ты не уберешь этих мерзких тварей из моего дома, я прикажу отправить их на живодерню!

Легенда рока пожимает мне руку.

— До встречи, дорогой. Привет тетушке Биб.

Николь провожает меня до больших металлических ворот. Я ловлю себя на мысли, что мне до смерти хочется расстегнуть верхнюю пуговку на ее джинсах.

— Спасибо, Майкл. Мне кажется, вы понравились Фарли.

— А мне кажется, в «Разминке перед смертью» он будет смотреться просто потрясающе. Передайте ему, если он согласится, я обязательно пристрою Эльфи в хорошее место.

Она улыбается мне чуть дольше, чем необходимо.

— Послушайте, Николь, меня тут пригласили на одно большое торжество, отпраздновать на телевидении выпуск программы, которую я придумал. По-моему, будет весело. Я вот что подумал, может быть, вы не откажетесь составить мне компанию?

Улыбка гаснет. В глубине ее ярких голубых глаз можно отчетливо разглядеть, как с холодным лязгом работает вычислительный механизм: кто такой этот малый? Стоит ли он того? Хочу ли я пойти с ним? (А что я? Я все еще пытаюсь мысленно справиться с ее верхней пуговицей.)

Наконец она моргает. Ее взгляд смягчается.

— С удовольствием, — говорит она.

2

— Ну и как он тебе?

— Фарли Дайнс? Скажем так, для мужчины в семьдесят пять он выглядит просто потрясающе.

Хилари смеется. И поскольку мы только что покончили с обедом, она прикуривает первую из двух своих обязательных ежевечерних сигарет. Мы встретились с ней на нейтральной территории, в каком-то дрянном итальянском ресторанчике недалеко от Мэрилебоун-роуд, до которого добираться и ей, и мне крайне неудобно. Сидим мы здесь, чтобы поговорить о нас обоих.

— Ты что-то мало куришь, — замечает она.

— Вообще-то я бросил.

Она смотрит на меня, искренне пораженная.

— Ты бросил? Не верю.

— Это никакая не жертва, это освобождение. — Пожалуй, впервые я и сам почти в это верю.

Хилари уже все объяснила. Она рассказала, что в тот день у нее действительно была Джулия, что это именно она зашла к ней поздно ночью, когда я звонил из Нью-Йорка. И что Джулия, оказывается, приходила вовсе не затем, чтобы поговорить о своем новом парне, — не было вообще никакого нового парня, — но чтобы обсудить «наши с тобой, Майкл, отношения, если тебе так будет угодно». Хилари сразу почувствовала («Женщина всегда это чувствует, Майкл»), что мои мысли заняты какой-то другой женщиной. «Очередная пассия», она так и подумала. А по счастливой случайности Джулия как раз недавно прочитала одну книжку, «Необходимые правила», суть которой заключается в революционной мысли, что мужчина начинает ценить женщину, только когда она становится с ним холодна. В частности, Джулия порекомендовала взять на вооружение лозунг из этой книжонки, который показал блестящие результаты в ее баталиях с Хьюго: «Помни, что ты — человек, не то что некоторые» — это что-то вроде современной интерпретации старинной максимы «Уважай себя — и тебя будут уважать другие».