Вне Фазы - [11]

Кобылка выбралась на сушу и вновь потрусила рысцой, выдувая из рога уже знакомую Машу мелодию. Очевидно, ей нравилось скакать под музыку. Куда она его несла? И зачем? Ввязалась в кучу неприятностей, лишь бы спасти странника. Его склонный к логике разум не мог уловить суть происходящего.

Тропа раздвоилась. Кобылка без колебаний выбрала одно из ответвлений и продолжила трусить. Лес редел: вокруг появлялись всё более широкие поляны, которые, в конце концов, сменились открытым лугом. Они очутились в долине, простиравшейся очень далеко. Тело единорога нагрелось от усталости, но вспотеть кобылка не вспотела.

Дорога пошла в гору, по обеим сторонам которой раскинулись всё те же луга. Наверное, они взбирались на бывший ледник. Трудно сказать по истечении многих веков. К тому же, сгущались сумерки; Маш уже не видел, что творилось внизу, под холмом. Постепенно они и вовсе оказались на отвесных скалах. Тропинка извивалась между ними, огибая внутренний кратер, открытый лишь небу над ним. Здесь они, наконец, остановились.

Маш соскользнул на землю, радуясь возможности вновь твёрдо стоять на собственных ногах. Однако тут же покачнулся; сидя на спине единорога, он и забыл о том, как пострадали его подошвы. Царапины тоже болезненно ныли. Верховая езда отвлекла его от подобных мелочей, но теперь они напомнили о себе.

— Я понял, что мы на месте, — сказал Маш. — Но понятия не имею, почему ты привезла меня именно сюда. И сомневаюсь, что в твоих силах это объяснить.

Кобылка одарила его взглядом — и внезапно Маша посетила дурная мысль. Лошади паслись на лугах и питались травой и сеном. Что употребляли в пищу единороги? Он увидел достаточно для того, чтобы уразуметь: их обмен веществ отличался от обычного лошадиного. Не принесла ли она его сюда в качестве добычи?

Кобылка опустила рог и шагнула к нему. Охваченный ужасом, Маш попытался бежать, но бежать было некуда: она загораживала единственный выход. Он хотел было перелезть через стену, но не нашёл выступов, чтобы ухватиться. В приступе отчаяния Маш ударил по камню кулаком, однако лишь заработал пару лишних царапин. Он знал, что ведёт себя глупо — как обычно и ведёт себя добыча, — но не мог контролировать обуявшие живое тело эмоции.

Бесполезно. Если его принесли сюда, чтобы съесть, придётся принять свою участь. Сдавшись, Маш сполз по гладкой стене обратно вниз, ожидая следующего хода единорога.

Его не последовало. Через мгновение он обернулся. Единорог пропал.

Она принесла его сюда — и оставила. Что бы это значило? Маш не стал гадать.

Боль несколько улеглась. Разум требовал исследовать окружающую тюрьму. Этим юноша и занялся, быстро обнаружив охапку мягкой травы и сена, очевидно, служившую подстилкой. Надо полагать, это ложе единорога, защищённое от посягательств других существ. Костей Маш не нашёл и ощутил облегчение. Если бы она приносила сюда жертв, останки никуда бы не делись.

Он подумал о возможности выбраться, но чувствовал себя таким утомлённым, что знал: далеко он не уйдёт. Усталость тоже стала для Маша откровением. Неприятное чувство. И что ждало его там, снаружи? Неровная тропинка с кровожадными чудовищами! Лучше уж задержаться здесь, отдохнуть и надеяться на то, что единорог не питает к нему никаких враждебных намерений.

Маш уселся на подстилку, удивившую его своей мягкостью. Потом лёг. Прежде чем он успел это осознать, юноша уже спал.

Проснулся он в кромешной темноте. Что-то было не так с цепями в его брюшной полости. Он чувствовал вздутие. Неужели забился масляной клапан?

Маш пощупал диафрагму, но пальцы лишь скользнули по коже безо всяких зацепок. Только тут он вспомнил: его сознание перенеслось в живое тело!

Это означало, что он должен встать и освободиться от жидкости, как настоящие люди. Его механическое тело обладало способностью есть и пить, но не избавляться от пищи и жидкости общепринятым образом. Выбрав подходящий момент, Маш просто извергал их обратно. Теперь придётся воспользоваться информацией, почерпнутой из наблюдений за людьми и андроидами.

Он встал и обнаружил, что не один. Его пальцы дотронулись до плоти другого живого существа. Единорога?

Маш всмотрелся, но увидел лишь неясные очертания. Не животного, но человека! Его рука нащупала ногу, руку, грудь…

Это была женщина!

Маш отдёрнул руку. Она не проснулась от его прикосновений, что, наверное, и к лучшему. Как она сюда попала?

Должно быть, забрела по тропинке, пока он спал. Может, лежанка принадлежала ей. Она увидела Маша, однако, не став его будить, устроилась рядом.

Слишком просто, чтобы быть правдой, но других вариантов мозг пока не предлагал. Машу требовалось уединённое местечко, чтобы облегчиться.

Он походил вокруг, но не нашёл ничего подходящего. Надо выбраться наружу. Маш направился туда, где, по его представлениям, был выход, и наткнулся на стену. Рассеянный звёздный свет, сочившийся сверху, помог ему. Юноша стал двигаться вдоль стены в поисках выхода. Его обдувал нежный бриз, освежающе прохладный. Вдали кричала какая-то ночная птица.

Он встал на краю тропинки, нацелил приспособление для отлива жидкости и пустил струю вниз по скале. Полегчало практически мгновенно. Как бы там ни было, журчание напомнило ему о жажде, которую в последний раз он утолил ещё на болоте, и которая теперь вгрызлась в него с новыми силами. Ещё одна проблема живого организма!