Властители Индийского океана. Становление морских связей между Европой и Азией - [51]

Продажа перца и пряностей, привезенных морем, несказанно обогатила Португалию. Ее национальное благосостояние на какое-то время сравнялось с богатством более крупных и развитых стран. Испания накапливала богатства, эксплуатируя золотые и серебряные рудники Южной Америки, а Португалия – загружая свои суда на побережье Малабарского берега перцем и продавая его в Лиссабоне с доходностью в 500 процентов. Единожды попробовав пряности, европейцы больше не желали возвращаться к пище без ярких вкуса и запаха, и потому цена на пряности держалась выше всех разумных пределов. Из-за специй люди рисковали жизнями, сражаясь с непогодой на утлых суденышках, бросались в бой с неприятелем и нередко погибали. В девяти десятых письменных договоров, заключенных между королем Португалии и правителями Индостана, в первую очередь речь шла о перце, и во многих он был вообще единственным вопросом. Специи являлись «золотым руном» Востока, и рассказ о Ясоне, ищущем сей легендарный предмет, ничуть не романтичнее рассказов о путешествиях Васко да Гама и его преемников, стремящихся получить как можно больше мешков, полных драгоценных зерен. Только за ними португальцы устремились на юг через опасные проливы Малайского архипелага и даже подошли, правда не зная об этом, к северному побережью Австралии. (Первым, как считают, в 1522 г. достиг северо-западного побережья Австралии Криштован Мендонса. В последующие десятилетия португальцы много раз походили к этим берегам (что подтверждено, например, находками бронзовых португальских пушек начала XVI в. на берегу залива Робак (близ 18° ю. ш.). Однако эти пустынные маловодные места не вызвали у них интереса, а обитавшие здесь аборигены были драчливы и необучаемы. – Ред.)

Вообще говоря, политика Португалии заключалась в как можно более широком распространении торговой сети в регионах на севере и востоке Индийского океана – именно в этих направлениях располагаются земли, в которых можно было найти нужные им товары, – одновременно охраняя подходы с запада от угрозы мусульманского вмешательства. Продукция Ирана и Аравии, хотя ее рыночную ценность нельзя было игнорировать, все же была значительно менее важной как источник богатства, чем товары Индостана и стран полуострова Малакка и Малайского архипелага. И сравнительно небольшое число судов, отправленных на погрузку в порты, расположенные к западу от Индии, редко заходили в Персидский залив или Красное море. Они бросали якоря в Ормузе и Маскате, а в один из периодов также в Адене, чтобы погрузить товары, свезенные на склады со всей округи. Однако за выходами из Персидского залива и Красного моря следовало постоянно вести наблюдение, потому что за ними располагались земли арабов, всегда готовых возобновить утраченную торговлю с Индией и Китаем, а также турок, возжелавших распространить власть Османской империи в сторону Индостана. Поэтому, хотя из Лиссабона приходили приказы, стимулирующие преемников Албукерки к постоянному продвижению вперед на малайской стороне, на арабской стороне им было велено придерживаться позиций, завоеванных великим вице-королем. Предписывалось только заключить союз с шейхом Адена, безопасности которого угрожали турки, и потому его первоначальная враждебность к португальцам сменилась исключительным дружелюбием – в надежде на их поддержку.

Португальцы медленно, но верно укрепляли свои позиции на побережье Индостана, и в конце концов практически на любой якорной стоянке, где только была возможна погрузка товаров, имелась португальская фактория или склад. А так как местные суда в эти гавани не допускались, если у них не было португальских пропусков, выдаваемых после уплаты весьма существенных сумм, у народов Индии не было выбора, и им приходилось торговать с белыми людьми, если они вообще хотели торговать. Таким образом, весь индийский экспорт уже к середине XVI века оказался в руках португальских торговых агентов. Так обстояли дела до появления на сцене других европейцев уже в XVII веке. На Малайском архипелаге португальскую торговую монополию оспорили испанцы, прибывшие через Тихий океан (и захватившие Филиппины), но испанцы никогда не были торговцами в истинном смысле слова и были слишком поглощены расширением своей империи в Америке, и потому эта конкуренция нанесла не слишком большой ущерб португальским интересам. От своей базы в Малакке они упорно продвигались дальше на юг через многочисленные острова, расположенные в этой части Индийского океана, и за пятьдесят лет, последовавших после захвата Албукерки Малакки, создали еще полдюжины торговых точек.

Восточные народы взирали на постепенный захват белыми людьми господствующего положения в Индийском океане с чувствами, варьировавшимися в соответствии с тем, насколько оказывались затронутыми их интересы. Можно сказать, что большинство азиатских народов, с которыми контактировали португальцы, с коммерческой точки зрения разделялись на две группы: одна состояла из непосредственных производителей экспортных товаров Востока, а другая – из перекупщиков, которые покупали товары у производителя и везли в то или иное место для перепродажи. В первую группу попадало почти все прибрежное население Индии и большая часть народов Малайского архипелага, во вторую – мореплаватели северо-западной части Индийского океана, по большей части арабы, и жители земель, расположенных между Индийским океаном и Средиземным морем, где жило смешанное население – египтяне, сирийцы, левантинцы, турки. Производителей не слишком интересовало, кому они продавали свои товары, арабам или европейцам, пока они получали хорошую цену, и, хотя многие правители испытывали тревогу из-за португальских завоеваний, промышленное и сельскохозяйственное население их опасений в основном не разделяло. Однако перевозчики, выполнявшие функцию торговых посредников между Востоком и Западом, оказались вытесненными португальцами и имели все основания считать европейское вторжение в восточные моря явным злом.