Владимир Шаров: По ту сторону истории - [181]
Именно в больнице Алеша встречает и Николая Ифраимова, который рассказывает ему о де Сталь и ее сексуальных связях с большевистскими вождями. Ифраимов – один из десяти последних воспитанников Института природной гениальности (ИПГ), происходящего из дореволюционного кружка «Эвро», который мечтал превратить Россию в страну гениев. Высокоинтеллектуальные сотрудники ИПГ – гениальные безумцы или безумные гении. Они, кажется, никак не принадлежат интернату для душевнобольных, но после закрытия института в 1932 году остаются в больнице и по инерции продолжают проводить свои научные семинары. Хотя рассказы Ифраимова фантастичны, благодаря им высвечивается вполне достоверная генетическая связь большевизма с дореволюционной религиозной философией и теорией символизма, запечатленная в исторических документах и мемуарах.
Прототип Института природной гениальности «Эвро» Шаров нашел в идеях врача-психиатра Григория Сегалина о патологиях творческих людей608. Сегалин создал новую дисциплину эвропатологию, которая исследует творческий процесс и, в частности, связи психических заболеваний с гениальностью. Сам Сегалин пишет книгу «Эвропатология Л. Н. Толстого» в 1930 году, поэтому и присутствие Толстого в романе Шарова закономерно. Работы Н. А. Юрмана о Скрябине появились в журнале Сегалина «Клинический архив гениальности и одаренности (эвропатологии)» в третьем выпуске первого тома 1925 года и во втором томе, 1926 года609. Юрман открывает первую статью цитатой из воспоминаний Александра Оссовского о Беляевских собраниях, и Шаров использует тот же эпизод в самом начале своего изображения Скрябина: тогда мы впервые слышим коронную фразу Скрябина «Я – Бог!», а человек из публики называет его петушком (эти слова принадлежали композитору Анатолию Лядову). Шаров передает этот момент, можно сказать, двойной цитатой, и этот двойной контекст здесь неимоверно важен. И воспоминания о Беляевских пятницах, и научные статьи об «эвропатологии» в журнале Сегалина подчеркивают документальную основу характера Скрябина, в изображении которого пересекаются важнейшие темы романа: память, безумие и гениальность.
Причем в рассказе о Скрябине Шаров снова использует повествовательную рамку воспоминания. Впервые мы видим композитора перед тем, как он был избран лидером партии федоровцев в декабре 1905-го, и только потом, благодаря воспоминаниям де Сталь о композиторе, узнаем об их связи, случившейся за четыре года до его избрания. Так читатель следует вслед за ретроспективным взглядом героини. В этом смысле основной частью рассказа о Скрябине являются переданные скрытыми цитатами воспоминания. Это не только прямые цитаты из «Записей» Скрябина и опосредствованные цитаты, найденные Шаровым в статье Юрмана, но и цитаты из воспоминаний современников о Скрябине, замаскированные под воспоминания де Сталь.
По поводу безумной гениальности Скрябина Юрман приводит множество свидетельств его «эвропатологии». Он цитирует музыкальных критиков: Леонида Сабанеева, писавшего «о безумии, о дементивном моменте» у Скрябина; Д. С. Шилкина, говорившего о его «гениальном безумии»; Бориса де Шлёцера – об «острой неврастении» композитора610. По словам искусствоведа, музыкального критика и первого наркома просвещения Анатолия Луначарского, Скрябин «почти дошел до грани сумасшествия»611. Кажется, что идея о гениальном безумии Скрябина завладела всем поколением Серебряного века612. Сам Юрман указывает на «мегало-манические убеждения» Скрябина, выявляет у него следы «амбивалентности» и «психологического диссонанса» и диагностирует шизофрению, манию величия, инфантилизм, истерию, садизм, мазохизм, аутизм и паранойю. Шаров цитирует или ссылается на примеры из статьи Юрмана и следует его психологической характеристике Скрябина в изображении своего героя как безумного гения. В то же время он явно использует и другие источники. Видимо, Шаров внимательно читал «Воспоминания о Скрябине» Сабанеева и многое позаимствовал в них. Цитатность романа «До и во время» является его и наиболее достопримечательной, и энигматичной чертой. В ней прячется и магия реалистического стиля Шарова.
Своей мегаломанией Скрябин прекрасно вписывается в рассказ Шарова о мессианской памяти, пророчестве, безумии и гениальности. В продолжение всей своей жизни, начиная с либретто для оперы, написанного не позже 1903 года, Скрябин пытался создать грандиозное совокупное апокалиптическое произведение искусства, так называемую «Мистерию», сочетающую в себе музыку, краски, танцы, запахи, жесты. Скрябин верил, что он Мессия, и в своих записях многократно утверждал: «Я – Бог»613. Он очень любил отмечать факт своего рождения в день Рождества Христова и придавал этому совпадению мистическое значение. Скоропостижно умерший в 1915 году композитор оставил лишь текст «Предварительного действа» к «Мистерии», и только некоторые фрагменты музыки, предназначавшейся для нее, запечатлелись в его поздних произведениях. Скрябин умер во время Пасхи, и его поклонники бесконечно интерпретировали его смерть в контексте христианской символики. Была ли смерть Скрябина связана с внутренним преображением, очищением его личности? Или «Мистерия» не удалась и не сложилась?
Третье издание руководства (предыдущие вышли в 2001, 2006 гг.) переработано и дополнено. В книге приведены основополагающие принципы современной клинической диетологии в сочетании с изложением клинических особенностей течения заболеваний и патологических процессов. В основу книги положен собственный опыт авторского коллектива, а также последние достижения отечественной и зарубежной диетологии. Содержание издания объединяет научные аспекты питания больного человека и практические рекомендации по использованию диетотерапии в конкретных ситуациях организации лечебного питания не только в стационаре, но и в амбулаторных условиях.Для диетологов, гастроэнтерологов, терапевтов и студентов старших курсов медицинских вузов.
Этот учебник дает полное представление о современных знаниях в области психологии развития человека. Книга разделена на восемь частей и описывает особенности психологии разных возрастных периодов по следующим векторам: когнитивные особенности, аффективная сфера, мотивационная сфера, поведенческие особенности, особенности «Я-концепции». Особое внимание в книге уделено вопросам возрастной периодизации, детской и подростковой агрессии.Состав авторского коллектива учебника уникален. В работе над ним принимали участие девять докторов и пять кандидатов психологических наук.
В шпаргалке в краткой и удобной форме приведены ответы на все основные вопросы, предусмотренные государственным образовательным стандартом и учебной программой по дисциплине «Семейное право».Рекомендуется всем изучающим и сдающим дисциплину «Семейное право».
В шпаргалке в краткой и удобной форме приведены ответы на все основные вопросы, предусмотренные государственным образовательным стандартом и учебной программой по дисциплине «Налоговое право».Книга позволит быстро получить основные знания по предмету, повторить пройденный материал, а также качественно подготовиться и успешно сдать зачет и экзамен.Рекомендуется всем изучающим и сдающим дисциплину «Налоговое право» в высших и средних учебных заведениях.
В шпаргалке в краткой и удобной форме приведены ответы на все основные вопросы, предусмотренные государственным образовательным стандартом и учебной программой по дисциплине «Трудовое право».Книга позволит быстро получить основные знания по предмету, повторить пройденный материал, а также качественно подготовиться и успешно сдать зачет и экзамен.Рекомендуется всем изучающим и сдающим дисциплину «Трудовое право».
В шпаргалке в краткой и удобной форме приведены ответы на все основные вопросы, предусмотренные государственным образовательным стандартом и учебной программой по дисциплине «Международные экономические отношения».Книга позволит быстро получить основные знания по предмету повторить пройденный материал, а также качественно подготовиться и успешно сдать зачет и экзамен.Рекомендуется всем изучающим и сдающим дисциплину «Международные экономические отношения» в высших и средних учебных заведениях.
В работе финской исследовательницы Кирсти Эконен рассматривается творчество пяти авторов-женщин символистского периода русской литературы: Зинаиды Гиппиус, Людмилы Вилькиной, Поликсены Соловьевой, Нины Петровской, Лидии Зиновьевой-Аннибал. В центре внимания — осмысление ими роли и места женщины-автора в символистской эстетике, различные пути преодоления господствующего маскулинного эстетического дискурса и способы конструирования собственного авторства.
Ясно, ярко, внятно, рельефно, классично и парадоксально, жестко и поэтично.Так художник пишет о художнике. Так художник становится критиком.Книга критических статей и интервью писателя Ирины Горюновой — попытка сделать слепок с времени, с крупных творческих личностей внутри него, с картины современного литературного мира, представленного наиболее значимыми именами.Дина Рубина и Евгений Евтушенко, Евгений Степанов и Роман Виктюк, Иосиф Райхельгауз и Захар Прилепин — герои книги, и это, понятно, невыдуманные герои.
Проблемными центрами книги, объединяющей работы разных лет, являются вопросы о том, что представляет собой произведение художественной литературы, каковы его природа и значение, какие смыслы открываются в его существовании и какими могут быть адекватные его сути пути научного анализа, интерпретации, понимания. Основой ответов на эти вопросы является разрабатываемая автором теория литературного произведения как художественной целостности.В первой части книги рассматривается становление понятия о произведении как художественной целостности при переходе от традиционалистской к индивидуально-авторской эпохе развития литературы.
Приведено по изданию: Родина № 5, 1989, C.42–44.
Настоящее издание продолжает публикацию избранных работ А. В. Михайлова, начатую издательством «Языки русской культуры» в 1997 году. Первая книга была составлена из работ, опубликованных при жизни автора; тексты прижизненных публикаций перепечатаны в ней без учета и даже без упоминания других источников.Настоящее издание отражает дальнейшее освоение наследия А. В. Михайлова, в том числе неопубликованной его части, которое стало возможным только при заинтересованном участии вдовы ученого Н. А. Михайловой. Более трети текстов публикуется впервые.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассматриваются индивидуальные поэтические системы второй половины XX — начала XXI века: анализируются наиболее характерные особенности языка Л. Лосева, Г. Сапгира, В. Сосноры, В. Кривулина, Д. А. Пригова, Т. Кибирова, В. Строчкова, А. Левина, Д. Авалиани. Особое внимание обращено на то, как авторы художественными средствами исследуют свойства и возможности языка в его противоречиях и динамике.Книга адресована лингвистам, литературоведам и всем, кто интересуется современной поэзией.
В книге делается попытка подвергнуть существенному переосмыслению растиражированные в литературоведении канонические представления о творчестве видных английских и американских писателей, таких, как О. Уайльд, В. Вулф, Т. С. Элиот, Т. Фишер, Э. Хемингуэй, Г. Миллер, Дж. Д. Сэлинджер, Дж. Чивер, Дж. Апдайк и др. Предложенное прочтение их текстов как уклоняющихся от однозначной интерпретации дает возможность читателю открыть незамеченные прежде исследовательской мыслью новые векторы литературной истории XX века.
Книга известного литературоведа посвящена исследованию самоубийства не только как жизненного и исторического явления, но и как факта культуры. В работе анализируются медицинские и исторические источники, газетные хроники и журнальные дискуссии, предсмертные записки самоубийц и художественная литература (романы Достоевского и его «Дневник писателя»). Хронологические рамки — Россия 19-го и начала 20-го века.
Если рассматривать науку как поле свободной конкуренции идей, то закономерно писать ее историю как историю «победителей» – ученых, совершивших большие открытия и добившихся всеобщего признания. Однако в реальности работа ученого зависит не только от таланта и трудолюбия, но и от места в научной иерархии, а также от внешних обстоятельств, в частности от политики государства. Особенно важно учитывать это при исследовании гуманитарной науки в СССР, благосклонной лишь к тем, кто безоговорочно разделял догмы марксистско-ленинской идеологии и не отклонялся от линии партии.