Виноватые и правые - [18]
Потом мы отправились к Паточке.
— Что же вы надумали? — спроси я ее.
— Да Иванов убил-с: больше некому, — отвечала она.
— Вы можете доказать это?
— Как не доказать-с!
В это время вошел рассыльный полицейского управления, весь в пыли.
— Здраю желаю, в. в.! — выкрикнул он. — От их высокоблагородия к в. в. с пакетом-с… Иванова привезли-с!
Рассыльный вынул из-за обшлага пакет и подал мне.
— Побудь с Ивановым в другой комнате, пока я прочитаю бумагу.
— Слушаю-с, в. в., — отвечал рассыльный, повертываясь налево кругом на каблуке.
Мы ушли с Икрой в другую комнату, где я вскрыл пакет исправника и прочитал:
«Вследствие личных объяснений с вашим высокоблагородием, я счел нужным лично отправиться для поимки рядового Терентия Иванова, дабы не допустить каких-либо в сем деле упущений. Затем, прибыв на Луневскую станцию и, собирая под рукой сведения, я дознал, что Иванов находится здесь, почему, взяв понятых, я отправился в занимаемую квартиру, где застал Иванова спящим. Сделав же тщательный осмотр, я нашел шинель Иванова мокрою и на ней кровавые пятна, в чем он, уступая моим убеждениям, и сознался, раскаиваясь в содеянном им преступлении. Донося, вместе с сим, о таком происшествии господину начальнику губернии, я имею честь препроводить при сем к вашему высокоблагородию рядового Терентия Иванова и вышеупомянутую шинель его, покорнейше прося о получении их меня уведомить».
— Так вот какая история! — сказал я подпоручику.
Тот пожал эполетами.
— Позвольте мне переговорить с Ивановым… один на один.
— Нет, извините, этого нельзя. А вот лучше допросим его формально.
Выслав Паточку, я велел позвать Иванова. В наружности последнего не было ничего особенного. Развернув переданную мне рассыльным шинель, я нашел на ней кровавое пятно, очень полинявшее.
— Ну вот, ты сознался, — сказал я ему; — но этого мало: мне нужно подробное показание. Ты должен обнаружить своих соучастников.
— В чем же я сознался, в. в.?
— Как в чем?
— Точно так-с. Я ни в чем не сознался.
— Как же исправник пишет, что ты сознался в убийстве коновала Шерстяникова?
— Никак нет-с.
— Да ведь это в бумаге вот написано.
— Никакой я бумаги не подписывал.
— Ну, все равно говорил.
Я прочитал ему отношение исправника.
— Неправда! Я не сознавался.
Иванов сильно меня озадачил. Мы вышли с подпоручиком в другую комнату.
— Ну, не прав ли я? — сказал подпоручик.
— Да как же, ведь не басню же написал исправник в официальной бумаге?
— Да ведь вы его не первый день знаете: отличиться захотел! Видите, он уж и губернатору донес, что открыл преступление…
Мы послали за исправником, который и не замедлил явиться.
— Ну, вот ты, составитель актов. Иванов-то запирается! Отчего не составил акта? — обратился я к нему.
— Да когда, братец, было! Да как так?
— А вот посмотри.
Мы вышли в комнату, где находился Иванов.
— Как же, братец, ты запираешься? — обратился к Иванову исправник.
— Никак нет-с, — ответил Иванов.
— А это что? — спросил его исправник, развертывая шинель.
— Шинель № 2-й-с, в. б.
— Отчего она мокрая?
— Была мокрая.
— Отчего?
— А лес Василья Афанасьевича под Копалихой выгружали, так и намокла.
— Отчего же ты раньше мне этого не говорил?
— Спрашивать не изволили, в. в.
— А это что? — спросил исправник Иванова, указывая на кровавое пятно на шинели.
— Кровь, в. в.
— Отчего она?
— А волков свежу, так…
— Что же ты прежде этого мне не говорил?
— Спрашивать не изволили-с, в. в.
— Ты врешь!
— Никак нет-с, в. в. На то видоки[24] есть.
— Это ты теперь выдумал.
— Никак нет-с.
— Позвольте, господа, — вмешался подпоручик Икра. — Это шинель № 2-й; значит, Иванов не мог быть в ней на имянинах: в старых шинелях в гости не ходят. Так ли, Иванов?
— Точно так, в. б.
— Зачем же ты взял ее с собой в дорогу, когда при тебе была другая? — спросил Иванова исправник.
— Точно так, в. в.! В этой дорогу шел, а № 1-й взял, чтобы в Ш. по начальству явиться.
— Это правда, — заметил подпоручик, самодовольно улыбаясь.
— Вы выходите из прав депутата, — заметил исправник подпоручику.
— Господин следователь не находит этого. Меня закон обязывает защищать солдата.
— Защищать-с, но не подстрекать.
— Господин следователь, не угодно ли вам составить акт, подстрекаю ли я Иванова. Я донесу начальству о вмешательстве г. исправника.
— А я донесу губернатору о поступках ваших.
Тут произошла между исправником и начальником команды довольно продолжительная и крупная сцена, кончившаяся тем, что оба они решились донести друг на друга по начальству, и оба хотели уйти; но подпоручика Икру я удержал.
Я приступил к формальному допросу Иванова.
— Все-таки говорят, что ты убил коновала, — сказал я ему.
— Кто говорит? — спросил он в свою очередь.
— Например, жена его Клеопатра.
— Патка? Пусть она при мне скажет!
Я велел позвать Паточку. Ту привели.
— Вы сейчас говорили, что подозреваете Иванова в убийстве вашего мужа, — спросил я ее.
— Так точно-с. Кроме вас, Терентий Иванович, некому! — обратилась она к Иванову.
— Как некому? — спросил Иванов, прислоняясь богатырским плечом к косяку двери, вопреки субординации.
— Солдат! Ты не умеешь держать себя перед начальством, — заметил ему подпоручик.
— Виноват, в. б.! — ответил, выпрямляясь, Иванов. — Это оттого, что не след бы ей этого говорить.
Разорившийся светский лев поставил все, что имел, на выигрыш своего скакуна в дерби. И похоже, что это свело его с ума, судя по странным событиям в поместье. Шерлоку Холмсу предстоит разобраться.
Молодой студент юридического факультета Александр Морган, по просьбе своей начальницы, остается на ночь в ее квартире. В эту самую ночь, судьба сводит его с призраком повешенной девушки, которая явилась из далекого прошлого. С какой целью она пришла из мира мертвых и что хочет передать людям неупокоенная душа, предстоит выяснить начинающему следователю.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Вы будете встречать Новый год? А как вам перспектива отметить этот праздник в веселой компании убийц? Тогда стоит прочесть роман «В мишуре и блестках». Нейо Марш знает толк в рождественских английских традициях и всегда заботится о том, чтобы гости не скучали.Все началось с того, что похожий на верблюда сэр Хилари Билл-Тасман пригласил Агату Трой в свое имение Холбердс писать портрет для фамильной галереи.Прожив столько лет с Аллейном, Трой, конечно, привыкла ко всему. Но как свыкнуться с мыслью, что ты находишься в постоянной опасности? Ведь сэр Тасман убежден: только из убийцы, один раз отсидевшего в тюрьме, может получиться великолепно вышколенный слуга.
Этот роман написал профессиональный американский писатель. Главным действующим лицом романа является Шерлок Холмс, от лица которого ведётся основное повествование. Год 1891, Париж, столица Западного мира — а его Оперный театр полон сюрпризов. Холмс один в этом странном и блистательном городе, без своего обычного окружения и помощников; его нанимают для защиты юного беззащитного сопрано, чей прелестный голос является объектом одержимости того таинственного создания, в которого никто не верит, но чья ревность — смертельна, Призрака Оперы, противника Холмса со многими личинами, в чём-то даже превосходящим его.
Герой цикла рассказов «Мистер Паркер Пайн – мастер счастья» занимается необычным делом – устраивает людям личное счастье: восстанавливает семейные союзы, помогает найти спутника, старается вернуть вкус к жизни в ней разочаровавшимся. При этом он организует самые настоящие представления по сценариям, написанным писательницей Ариадной Оливер, хорошо знакомой читателям Агаты Кристи. Также поклонники творчества Леди Агаты встретятся здесь с еще одним популярным персонажем – будущей секретаршей Пуаро мисс Лемон.
Отмычки и револьверы, парики и внушительные кулаки, нюх и упорство гончей и интуиция настоящего сыщика: по следу преступников идут знаменитый американский детектив Джон Вильсон и его неустрашимый брат Фред.Некоторые приключения Джона Вильсона основаны на нашумевших расследованиях, вошедших в анналы криминалистики, а его прототипом стал Джон Вильсон Мюррей, самый известный канадский детектив конца XIX-начала ХХ века.Во втором издании исправлены некоторые недочеты первого; полностью печатается выпуск «Тайна водяной мельницы», ранее приводившийся с сокращениями.
В антологии впервые собрана русская шерлокиана, опубликованная в период с начала XX в. и до Второй мировой войны. В это масштабное по полноте и широте охвата издание включены вольные продолжения и пастиши, пародии и юмористические рассказы, истории о приключениях Шерлока Холмса в городах и весях Российской империи и Советского Союза и статьи критиков и интерпретаторов. Многие произведения переиздаются впервые.
Книга включает весь цикл рассказов о приключениях Шерлока Холмса и доктора Уотсона в Сибири, написанных популярным дореволюционным автором русской «шерлокианы» П. Орловцем. Особый колорит этим рассказам придает сибирская экзотика — золотые прииски, мрачные таежные дебри, зверства беглых каторжников, пьяные загулы взяточников и казнокрадов… Все это было не понаслышке знакомо автору, пересекавшему Сибирь по дороге на фронт русско-японской войны. Публикация «Похождений Шерлока Холмса в Сибири» в серии «Новая шерлокиана» завершает издание всех доступных нам шерлокианских произведений П.
Впервые на русском языке — полный перевод классики детективного жанра, книги М. Ф. Шила «Князь Залесский».Залесский, этот «самый декадентский» литературный детектив, «Шерлок Холмс в доме Эшера», которым восхищался Х. Л. Борхес, проводит свои дни в полуразрушенном аббатстве, в комнате, наполненной реликвиями ушедших веков.Не покидая кушетки, в дурманящем дыму, Залесский — достойный соперник Холмса и Огюста Дюпена — раскрывает таинственные преступления, опираясь на свой громадный интеллект и энциклопедические познания.Но Залесский не просто сыщик-любитель, занятый игрой ума: романтический русский князь, изгнанник и эстет воплощает художника-декадента, каким видел его один из самых заметных авторов викторианской декадентской и фантастической прозы.