Вилли - [5]
— Не хожу я ни в какую школу, — отмахнулась Августина Блюм. — Дел у меня других больше нет!
— Как это?! — поразился я.
— Ну чего мне эта школа… Все смотрят. Я там как жираф, как телевышка. И вообще… Уже сейчас на улице оборачиваются. Я это ненавижу. А дальше что будет?.. И знаешь, спокойно без всякой школы можно обойтись.
— А твои родители… Они что, разрешают тебе не ходить?
— Ну, по правде говоря, нет, — ответила она. — Но я их не очень-то спрашиваю. Их же всё равно никогда нет.
— Как это нет? — испугался я.
— Обыкновенно. На гастролях всё время. Они у меня актёры, — объяснила она.
— Ух ты! Настоящие актёры! — поразился я. — Вот здорово!
— Ничего не здорово, — отмахнулась она. — Всё ездят и ездят. Вот если бы в нашем городе был театр… А так — никогда их нет.
— Подожди, а как же ты? Ты с кем живёшь вообще?
— Ни с кем, — улыбнулась Августина. — Я люблю одна.
— Ничего себе — «одна»! — обиделся Вилли. — Скажешь тоже!
— Ну прости. Конечно, с тобой. Но теперь… Вот теперь буду одна, — вздохнула она.
Как это… Я совершенно не мог себе этого представить. Да, мой папа тоже часто уезжает на работу на неделю, иногда даже на месяц. И тогда мы с мамой остаёмся одни. Но с мамой же! А Августина — она ведь только выглядит большой, а на самом деле…
— Я вот что хотел спросить, — вмешался Вилли. — Мы что вообще, вот так и будем, да? Здесь торчать? Болтать, там, до вечера, да? Совсем уже! Поедем-то когда? А?
— Ой, да, — опомнилась Августина, — ты ведь давно ждёшь! Давай, Севка. Попробуй хотя бы.
Пришлось признаться, отступать-то некуда:
— Понимаешь… Понимаешь, я не умею.
— Не умеешь чего? — не поняла сначала Августина.
— Кататься… Не умею ездить на велосипеде, — объяснил я и отчаянно покраснел. — Понимаешь?
— Нет, — помотала она головой. — Тебе ведь целых десять лет. И ты не умеешь ездить?
— Ну, я не виноват, — стал оправдываться я. — У меня ведь никогда не было велосипеда.
— А, тогда извини, конечно. Но ты всё равно умеешь. Просто не пробовал.
— Ерунда, — поддержал её Вилли. — Этого нельзя не уметь.
— Не бойся, — подбодрила меня Августина, — это же Вилли! С ним не страшно.
Я положил руки на руль. Первый раз в жизни — на руль моего велосипеда.
И мы пошли на дорожку. Впереди — Августина. А за ней — мы с Вилли.
— Я держу, не бойся! — сказала Августина, а Вилли её перебил:
— Не надо, не держи. Я сам.
Я пока ещё не понял, что это значит. Но уже неловко взобрался на седло. Августина уже опустила его как можно ниже, под мой рост. Я поставил ноги на педали и вцепился в руль.
— Чего хватаешься, — обиделся Вилли, — его держат, а он хватается! Совсем уже. Да не бойся ты так, не свалишься!
И правда: Августина отпустила велосипед, а Вилли стоял как вкопанный!
Я немного ослабил хватку и даже погладил руль большими пальцами. Совсем не страшно, если так просто. Сидишь как на заборе. Я слегка нажал ногой на педаль. Совсем чуть-чуть, просто попробовал. Вилли качнулся.
— Ну давай же, давай! Чего ты? Кататься!
Я нажал посильнее. Песчинки скрипнули под колесом. И другой ногой. И…
Как объяснить вот это? Когда едешь сам?! Конечно, Вилли помогал мне. Это было так странно: он совершенно не собирался никуда падать. Хотя я поначалу и вертел бестолково рулём в разные стороны.
Мы ехали по дорожке мимо сиреневых кустов, мимо заборов, мимо речки, забрались на мостик, переехали его («Та-да-да-да-да-да-да-дам», — сказали нам доски!), мимо колокольни, мимо…
— Ну как тебе? — спросил меня Вилли.
— Ух! Здорово… Спасибо, ты хорошо меня держишь.
— Я? — хмыкнул Вилли. — Ничего я не держу. Ты давно уже сам едешь.
От неожиданности я дёрнул руль и тут же шлёпнулся на дорожку. Мелкие камешки больно впились в локоть. А Вилли только весело крутил в воздухе колесом.
— Что же ты? — обиделся я.
— Ничего, — засмеялся он, — не упадёшь — не научишься!
Подбежала длинноногая Августина Блюм:
— Ты как? Нормально всё?
— Вроде да, — ответил я, обиженно отряхивая джинсы.
— А, ну тогда ладно. Вставай, — спокойно сказала она и повторила Виллины слова: — Не упадёшь — не научишься. Это он тебя ещё поначалу пожалел. А я ведь по-настоящему училась.
— Просто очень хотелось. Поехать, поехать побыстрее уже хотелось! Понимаете? — объяснил Вилли.
— Ладно, — сказала она. — Раз всё в порядке у вас, то проваливайте уже. Терпеть не могу прощаться.
Глаза её блестели. Она подняла голову к солнцу, чтобы я не видел. Я потрогал её за локоть.
— Слушай, мы будем приезжать к тебе.
— Печенье понравилось? — хмыкнула она.
— Августина… Знаешь что? — сказал я.
— Чего тебе ещё? Давайте уже, хватит. Валите оба.
— Ты очень красивая, — сказал я и нажал на педали. Мы летели непонятно куда, главное — не оглядываться.
Никогда никому не говорил такого. Но она ведь и правда очень красивая. И совершенно не похожа на мальчишку.
Вечером я сказал дома:
— Знаешь, мам, а у меня появился велосипед.
— Да, конечно, — ответила мама. — И у него семнадцать колёс.
— Нет, — удивился я, — зачем семнадцать? Только два…
— Странно, — удивилась в свою очередь мама.
— Ничего странного, — ответил я и добавил: — Его зовут Вилли.
— А, ну конечно, — сказала мама. — Тогда всё понятно.
Велосипедное утро
