Вилли - [18]
— А приключения?
— И ещё приключения?
— А есть про велосипед? (Вообще странно, что нет про велосипед.)
— А скажите… Вы не… (Красные уши, розовые заколки с кошками. Девчонка, кажется, из нашей школы.) Вы можете мне посоветовать, мне для мальчика. На день рождения. Десять лет.
— А, — сказал Тео, — это не ко мне. Это вот у нас консультант. Чрезвычайно компетентный.
Какой ещё консультант?
— Чего ты сидишь, Себастьян? У тебя покупатель.
Ой. Ой-ой. Я?!
— Ну просто подумай, что бы ты хотел, — шепнул мне Тео. — Для себя.
— Ладно, пойдём, — сказал я этим розовым заколкам.
С кошками.
— Он что любит? Математику, там, или географию? Путешествия? — Я пытался делать умный вид. Будто я во всём этом разбираюсь.
— Не знаю… Путешествия, может.
— Тогда пойдём, это там, где карты.
Какой-то ужас. Выбрать неизвестного мальчишки. А если ему не понравится? Я буду виноват?
Но я делал уверенное лицо и небрежно так перебирал книжки. Вот правда, какую бы мне хотелось самому?
— А ты здесь работаешь? — робко спросили меня эти заколки.
Я не ответил. Как-то то ли кивнул, то ли покачал головой. Не знаю, как ответить, чтобы не соврать. Врать не хотелось почему-то.
Мне слышно было отсюда, как идут дела у Тео. Как его спрашивают:
— Скажите, а у вас нет словаря тибетского языка?
— Скажите, а у вас нет книг о воздушных змеях?
— Скажите, а у вас нет Севки? Себастьяна? Не у вас он?
Ой.
Я поскорее вручил розовым заколкам что-то со старинными картами. И выглянул из своего угла.
— Привет, — сказал Марк. — А я тебя везде ищу.
— Привет, — сказал я. Не стоять же столбом.
— Я нашёл фонарик. Это твой, кажется?
Да, это был мой. Марк протянул мне фонарик, тот, что терялся уже два раза за свою жизнь. Не меньше двух раз, поправил меня Марк-математик, — мы же не знаем, что было раньше. Я нажал на кнопку. Фонарик работал, светил. Надо же.
— Пойдем, может? — спросил Марк.
Я покачал головой:
— Видишь, я тут Тео помогаю. Пока не могу.
— Понятно, — кивнул головой Марк. А потом вдруг спросил: — Можно я с тобой?
В общем, мы весь вечер проторчали у Тео. Ничего мы особо не помогали, даже мешались. А потом Тео повесил на дверях табличку «Закрыто», и поставил чайник, и достал чашки. У него было только две, и мы решили с Марком пить из одной.
А Тео сказал:
— Ну, теперь рассказывай. Что у тебя случилось.
Я пожал плечами. Что такого случилось? Как объяснишь?.. Тем более Марк здесь. Не скажешь же, что он теперь дружит с Августиной и Коля Сверчок теперь сидит с ним, а не со мной. И про папу не расскажешь. То есть расскажешь, но пока я не понял как. Какие нужны слова. И попробовал объяснить с другой стороны:
— Вилли замолчал. Перестал со мной говорить.
— Может, ты его чем обидел? — осторожно спросил Тео. — Не было такого?
— Я не знаю. Вроде нет.
— Но ты катаешься на нём? Он ездит, нормально?
— Ездит, — вздохнул я, — нормально. Как самый обычный велосипед.
— Что-то мне это не нравится, Себастьян. Чрезвычайно не нравится.
Марк всё молчал. А потом спросил:
— А куда вы ездили последний раз? В какую страну?
Да, я ведь не рассказывал ему про Деревню великанов. Просто не успел. Хотя что тут расскажешь. Ну, трава. Ну, мельница. Ну, вилка. И что?
— Я не знаю. Я вообще ничего не знаю, может, и стран никаких там не было. Может, я вообще всё выдумал. Может, и Вилли не говорил никогда! Чего вы ко мне привязались, отстаньте!
Мне вдруг захотелось уйти от них. И я встал. И ушёл бы. Но меня остановил Тео.
— Послушай, Себастьян, — сказал он мягко. — Ты ведь неглупый парень. Но, прости, то, что ты сейчас говоришь, — это чистая чушь. Чрезвычайная ерунда.
— Почему?
— Потому. Пойдём.
И он повёл нас с Марком к своему рабочему столу.
— Смотри, вот. Это карта. Ты что, не веришь в карты? Это же документ!
И я увидел. Он и правда чертил карту. И там было всё: и наш парк, и школа. И переулок Маятников, и речка. И мостик. И Город потерянных вещей, и поляна, на которой живут лесные человечки. И Деревня великанов уже была. Так вот зачем он расспрашивал меня так подробно!
— Так что не говори глупостей, — добавил Тео. — Видишь, вот карта. С ней не поспоришь. Мои карты всегда чрезвычайно точны.
Меня назвали дураком
Мы шли домой с Марком. Я вёл за руль свой велосипед. Хотелось спросить его про Августину, но как-то не спрашивалось. И вдруг он сам спросил:
— Скажи, а почему ты ушёл тогда?
— Когда? — я сделал вид, что не понял.
— Ну, тогда. От Августины. Мы смотрим — тебя нет. Растворился в пространстве.
Чего вот сказать? Он что, не понял почему?!
— Ну… просто ушёл, — сказал я. И добавил: — Вам вроде и нормально там было без меня.
Спокойно так сказал, будто ничего особенного.
— Вот оно что, — сказал Марк. Тоже спокойно. — Ну и дурак же ты, Севка. Просто клинический псих.
И мне сразу стало легко. Вот так. Обругали, и легко. Надо же.
— А она всё спрашивает, куда ты пропал. Она даже хотела идти тебя искать. А для неё это подвиг, она же смертельно стесняется ходить в город. Знаешь… Вообще, надо что-то изобрести. Не может же она всю жизнь там сидеть, на своей кухне. Надо ей помочь, Севка. Ты должен помочь.
— Почему я?
Марк остановился, внимательно посмотрел на меня и покачал головой.
