Венецианское ожерелье - [61]

Стаккато вопросов понемногу стало затихать. Ужин был окончен, посуда убрана. Но никто не покинул комнату. Бретт встал, но только для того, чтобы изложить свою точку зрения.

— О'кей, — сказал он, — все мы хотим сохранить это в тайне. Согласны? — Он взглянул на Зака. — Даже мой кузен, если он подумает над этим своим острым умом международного бизнесмена. — Зак не отвечал, но это не остановило Бретта. Он обратил взгляд своих ярко-синих глаз на Андреа. — У нашего эксперта по каталогам другое мнение. Кажется, ею движет старомодное представление о справедливости.

— Драгоценности нужно вернуть, Бретт, — сказала Андреа, все еще спокойно, несмотря на то что ей хотелось кричать. По многим причинам. Одной из них был Паоло и ее собственная судьба, но этого никто не знал. Кроме Зака. Она попыталась воззвать к их чувству долга: — Когда возвращение состоится, благодарность народа Италии перевесит подозрения.

Бретт улыбнулся своей прекрасной, очаровательной улыбкой:

— Андреа, милая, меня не так-то легко провести. Мы ничего не вернем, но, когда заключим сделку по продаже венецианских драгоценностей, не забудем о вас. Вы получите свою долю, и все извлекут из этого выгоду.

Зак пристально наблюдал за ней, его глаза прищурились. Конечно же, он не думал, что она согласится на это ужасное предложение? Прежде чем Андреа могла прокричать свое «нет» — и она прокричала бы его, хотя бы ради Зака, — Дориан вскочила на ноги:

— Мы ничего не дадим ей! Мы сдуру поверили ей, ведь это ее муж украл драгоценности Каппелло…

Шок накрыл комнату, коснулся Бретта, Рейчел, даже Дориан, по ее побелевшему лицу было понятно, что она сказала гораздо больше, чем собиралась. Выражение лица Зака не изменилось. Андреа была потрясена, слова Дориан словно ударили ее. Испуганные зеленые глаза обратились к Заку. Он предал ее! После того как он дал клятву никому не говорить о ее прошлом, он пошел к Дориан. В молчании, которое последовало за шоком, Андреа представила себе, как это произошло: посмеялись вместе, поговорили о ее наивности и глупости и решили, как смогут использовать ее. И это все после того, как он занимался с ней любовью!

Сдавленный крик боли, казалось, удивил молчаливые статуи, в которые превратилась семья Нэвиллов. Он сорвался с губ Андреа; она встала и выбежала из комнаты.

Зак догнал ее, когда она поднималась по лестнице. Он схватил ее за запястье и удержал.

— Андреа, они должны были знать о драгоценностях, — сказал он твердо.

Она попыталась вырваться, но он крепко держал ее, а затем потащил за собой по коридору.

— Почему ты пошел против меня, Зак, почему? — спросила она, но он продолжал идти и тащил ее за собой, как тряпичную куклу.

— Нам не нужен был Дэвид, Андреа, — сказал он холодно.

— Но он был нужен мне, — не сдавалась она. — Мне нужен был кто-то на моей стороне.

— У тебя есть я. — Он открыл дверь в кабинет и втащил ее внутрь, но теперь она начала сопротивляться.

— Я никогда больше не поверю тебе! — Андреа высвободилась и отодвинулась от него. — Я увезу драгоценности и отправлю их на экспертизу. Я договорюсь, чтобы представитель Венеции встретил меня в Нью-Йорке. — Затем, спокойнее, она сказала: — Утром я поговорю об этом с сэром Джорджем. — Она не была уверена, как именно будет достигнута договоренность; она знала только, что это произойдет; в ее голосе была власть, и слова внушали доверие.

Зак увидел это, и это увидела Дориан, которая по своему обыкновению тихо прокралась в комнату. Ее рыжие волосы сияли как нимб вокруг напряженного лица.

— Ты дурак, раз слушаешь ее, Зак! — сказала она. — Это должна решить семья, а не чужой человек.

— Нет, — поправила ее Андреа. — Ни тот, ни другой. Уверена, Зак понимает это. Это юридическое решение.

Они повернулись к нему — Дориан, маленькая и напряженная, кошка, готовая к броску, и Андреа, собранная и спокойная, ее бледное лицо ничем не выдавало пламя, бушующее внутри.

Зак посмотрел на обеих женщин. Одна была частью прошлого, другая частью настоящего; обе тянулись к нему, как будто просили его выбрать.

Он покачал головой:

— Сегодня вечером не будет никаких решений.

Дориан хотела возразить, но он остановил ее:

— Нам нужно время, чтобы обдумать это, — всем нам. Андреа, я предлагаю вам пойти в свою комнату, чтобы избежать любых столкновений с членами семьи. Мы обсудим это завтра.

Андреа тоже начала говорить, но затем передумала. Зак был прав. Комната была ее единственным убежищем в Дрого-Мэнор. Она тихо ушла, воспользовавшись задней лестницей, но голос Дориан преследовал ее:

— Ну, что ты теперь думаешь о своей Андреа?

Затем была долгая пауза, и Зак отчетливо произнес:

— Она гораздо умнее, чем я думал.

Андреа провела несколько бессонных часов, вспоминая события этого вечера. Дважды она поверила в него, дважды доверилась ему. Один раз она даже подумала, что любит его. Теперь парой ловких фраз он показал, что занимает сторону Нэвиллов. А она вновь осталась одна.

Еще до того, как солнце поднялось из-за гор, Андреа поднялась и оделась. Приняв решение, она крепко проспала несколько оставшихся часов. Теперь нужно только выполнить задуманное. Она вышла из комнаты и направилась в кабинет. Розовые пальчики зари касались верхушек холмов, но дом все еще был в тени. Андреа уселась за стол и потянулась к телефону, в темноте неуклюже сбросив трубку с рычага. Она быстро взяла трубку, подождала, прислушиваясь к звукам дома. Только тишина. Она набрала номер. Голос Дэвида на другом конце провода был приглушенный, сонный.