Венец - [12]

Попрыгунчик:

— Всегда «за»! Всей душой! Скорблю и соболезную! Но… не могу. Война, знаешь ли. Беда, усобица, весть пришла: Жиздор с войском подходит, половцев каких-то где-то видели… Пусть кто-нибудь из дружины покойного — покойника и отвезёт.

Типа: я так за тебя переживаю! В Киеве княжит Перепёлка, до Киева 11 вёрст, до противника — полтораста. Но… а вдруг тебя обидят?

Бояре Добренького ошарашенно возражают:

— Князь! Ты же сам ведаешь, что мы сделали киянам. Мы не можем ехать — нас убьют.

Во многих странах враждующие стороны останавливают вражду для проведения похорон павших. Но для русского народа отпевание — вовсе не причина для «водяного перемирия».

Отмечу.

1. Прошёл год после победы, после установления в городе новой, законной, всероссийской («11 князей») власти. Перепёлка — высшее должностное лицо. Но не сумел эту власть утвердить. Настолько, что при приближении Жиздора, бежит в свой Переяславль, опасаясь горожан. Лавочники, оказывается, «имеют значение».

2. Дорогобужская княжеская дружина, пусть малочисленная, но профессиональная, вооружённая, не рискует противостоять мирным горожанам, не защищаемым ни городовым полком, ни стенами крепостными. Ни блистающие брони с харалужными мечами и пожизненной выучкой, ни благочестивое занятие (похороны), не спасут от злобы «подлых» и «меньших».

Аргумент заботы о безопасности — вдовой не воспринимается. Попрыгунчик тут же выдаёт следующий:

— Воинов для защиты похоронной процессии не дам! Самому нужны. Война, враги, Вышгород скоро оборонять, возможные потери в личном составе…

Княгиня и этот аргумент отметает:

— Княже! Дай из людей своих. Коня вести, стяг нести.

Тут Попрыгунчик отбрасывает маску сочувствия, «хочу, но не могу», и демонстрирует прямое пренебрежение к недавнему «боевому брату»:

— Того стяг и честь с душой нешла. (Его стяг и почесть отошли вместе с душой)

У него уже не просят военный отряд для сопровождения — просто пару-тройку слуг. Знак: «ты — с нами». Но Попрыгунчик старается «сохранить возможность». Возможность предать «своих» и присягнуть возвращающемуся Жиздору.

Типа:

— Виноват, бес попутал. Но они такие… плохие. Я от них… ну, совсем. Даже и хоронить не помог.

Прямо такое не говорится. У нас «страна советов», а не «страна баранов». Он и даёт вдове «добрый совет»:

— А возьми попов борисоглебских.

Владыко Киприан, игумен Вышгородского Борисо-Глебского монастыря (по другой версии — Поликарп из Печерского) собирает попов и отвозит гроб в Янчин монастырь. Где Добренького закапывают. Как отмечает летописец: «при великой радости киевлян».

Здесь не только взаимоотношения между князьями русскими в духе: «сдох Аким ну хрен с ним». Хорошо видна ненависть «битых воров противу закона русского» к победителям. Не между северянами и южанами, не между киевлянами и суздальцами, волынцами и смоленцами, а между сторонниками «неотъемлемых прав: жизни, свободы, собственности», в форме «новогородских вольностей» боярского олигархата, с «указать князю порог» и «Сместным судом», и сторонниками «Закона Русского».

«Воры» — не раскаялись, «законники» — не доделали.

Не понимание ли неизбежности подобного — одна из причин упорного нежелания Боголюбского идти в Киев? — Не помогло, в РИ Попрыгунчик дотянулся и в Боголюбово.

Чисто к слову: в РИ Жиздор занимает Киев и подступает к Вышгороду. Измена у Попрыгунчика не складывается, «перебежать» не удаётся. Похоже, в цене не сошлись. Надо воевать.

У Попрыгунчика достаточно войск: своя дружина, отряды от братьев. И специфические, «на измену» повёрнутые, мозги. Он подкупает командира галицкого отряда в войске Жиздора боярина Константина. Тот делает фальшивую грамоту от имени своего князя Остомысла с приказом возвращаться в Галич и уходит.

Зараза обмана, лжи, измены продолжает распространятся. Захватывая всё новые земли и новых персонажей. Ещё через год галицкие бояре устроят заговор против своего князя, перебьют сто двадцать его людей и заставят «любоваться» публичным сожжением на площади матери двух его сыновей, любовницы Анастасии Чаровой.

* * *

Я представлял себе концентрацию злобы, которая бродила в этом городе. «Представлял» — по летописям, которые эти же люди и писали. Пост-знание. Не о событиях, а об их оценках участниками, характеризующих не факты, но самих сочинителей. Как Кадлубека в Польше.

Я настаивал на немедленном «растаскивании» этой «кучи дерьма святорусского», на выселении полутора сотен киевских боярских семейств, которые и были фундаментом измены и беззакония. Но Боголюбский рвался к себе в Боголюбово, нырять в это во всё… серьёзно, с головой… его тошнило. А поставленный Перепёлка… на коне с саблей хорош. Воин, не государь.

Дожать Андрея я не сумел. Моя ошибка. Через два года пришлось возвращаться и зачищать. Куда более кроваво. Об этом позже.

Ещё: Попрыгунчик склонил к измене берендея Бастия. И купил у него пленённого князя Михалко. К Попрыгунчику (в РИ) пришли бояре-изменники из Киева и рассказали, как взять неберущийся город. Он же подкупил галицкого воеводу Константина и тем сорвал осаду Вышгорода. Он же — один из главарей отравления Перепёлки. Выгнанный из Киева Боголюбским, присудившим ему «высшую меру» — изгнание с Руси, тайком возвращается в Киев и пленяет Всеволода (Большое Гнездо). Когда огромное войско, посланное Боголюбским, осаждает в Вышгороде его брата Мстислава (Храброго), Попрыгунчик появляется с небольшим галицким полком, и войско странным образом разбегается, само-утопляясь в Днепре.