Великий - [7]

Шрифт
Интервал

Надеющаяся на Вас Соня

P.S. Забыть о хорошем и бродить, исследуя альтернативные варианты несуществующей действительности? Никогда! Никто не убедит меня, что процесс важнее, чем результат!

* * *

От: [email protected]

Дата: 21 ноября

Кому: [email protected]

Тема: Sub specie aeternitatis

Здравствуйте, наивная девушка Соня!

"Творчество до тех пор только и живо пока символы его имеют религиозный смысл, более глубокий, чем эстетический".

Вы читали Мережковского? Кажется, нет… Милая Соня, Ваш символизм стихиен, Вы более живете своими интуициями и предчувствиями. А знаки и символы постмодернизма - для Вас собачьи метки на столбах и заборах. Вы брезгливо морщитесь, ощущая интуитивным обонянием миазмы от их фрагментированных реалий. Вы отказываете им в праве на автономию и, следовательно, на чистоту творчества. Но почему бы им и не быть "мерой всех вещей"? Чем их "антихудожественная" (в Вашем восприятии) чувствительность умалена перед Вашими неумелыми попытками "овладеть хаосом", перед наивным поиском полноты и общности бытия? Чем "деконструкция" Деррида хуже Вашей толстовской "отстраненности"? Вы упрекаете современное художественное слово в стремление бежать от упрощений, в приверженности к "отсутствующей действительности", но сами, в поисках "определяющих" символов, плодите ненужные сущности. Что Вы ищете? Бога? Или идущего к Нему человека? Тогда стряхните с себя те самые "иероглифы", над которыми иронизируете и читайте "Лествицу", а потом карабкайтесь по ней к аналою и кресту. Это, между прочим, единственный путь разумного упрощения. Так или иначе, Ваши поиски либо окончательно ввергнут Вас в пропасть, либо выведут на эту дорогу. Вам должно быть женщиной в платочке (ничего уничижительного в этих моих словах нет!). Срочно обвенчайтесь с Михаилом Терентьевичем и ужасающие Вас бездны затворятся. Ставьте по воскресеньям свечки за усопшего раба Божия Ивана (дядю Ваню) и молитесь о вразумление заблудшего Алексея (да освободит его Творец от безызвильной инфалнтильности и дарует крохи "разума истины"). Ваши дочери будут (под Вашим присмотром) читать Евангелие и катехизис, а ночами (украдкой) слушать Алсу и Витаса, пока Ваши платочки не придутся им впору, и они осмысленно не завяжут их крепким узлом под подбородком. Поверьте, их молитвы за Вас, за собственных дядь Вань и Алексеев будут более чисты и возвышенны… В этом и состоится Ваша победа над хаосом. И я, будьте уверены, стану завидовать Вам и радоваться за Вас…

Теперь о Вашей повести… Я прочитал ее, и именно этим, как Вы догадываетесь, обусловлено все вышесказанное. Признаюсь, субтильность Вашей мысли меня пугает.

Чем же вызвана Ваша рефлексия? К чему бесконечное цитирование сентенций (пусть, и моих, кстати - безнадежно устаревших)? "Стремление получить невозможное - единственное подтверждение нашего права на жизнь"? О, Боже… Magister dixit?[16] Так? Но откуда Вам знать, быть может (?) это всего лишь та же, по сути отрицаемая Вами, трансгрессия, т.е. попытка прорыва из сферы известного человеку "возможного", "преодоление непреодолимого предела"? Вы стучите указкой по парте Бланшо и Фуко. О, наивное дитя! Gurare in verba magistri[17] - опасное заблуждение.Ваше представление о "невозможном" отлично от моего…

А Ваше наивное богоискательство приводит меня в умиление. Чего стоят, например, эти Ваши строки:

"Один человек, - пишете Вы в авторском отступлении (кто: дядя Ваня? Михаил Терентьевич? Иван Сергеевич Дальнев-Анзорский?), - научил меня, что тьмы нет, что она - лишь отсутствие света, и каждая душа, в которой светит волшебный фонарик веры и добра, способна рассеять любую мглу. А если много (не все, но много!) этих чудных светильников скрестят над нами свои волшебные лучи, то всякая ложь обнажится и потеряет силу. О, скольких из нас она погубила! … Когда долго смотришь в холодные, пустые глаза лжи, невольно становишься ее частью. Лишь свободно рожденная гармония света имеет силу противостоять ей…" et cetera, et cetera[18] Шедевр девушки-семинаристки! (Не знаю, есть ли такие, но если есть - Вы точно из их числа.) К чему этот беспомощный набор трюизмов? Хочу Вам доложить, что эта Ваша борьба "pro aris et fogis"[19] - смешна и нелепа. Воистину, мне жалко моих чернил! Милая Соня, пишите про "бесконечные коридоры с неясными тенями, мозаичные окна со странными мертвыми узорами, залы с огромными, засыпанными остывшим пеплом каминами"; пишите про осень, зиму, весну… - у Вас это лучше выходит.

Еще одно важное замечание… Если Вы все же хотите научить мир, скройте "нравоучительный момент" в подтекст, растворите его в вещах и событиях; не надо действовать напролом - кроме раздражения и, как следствие, - отторжения, ничего не добьетесь. В контексте вышесказанного, не могу удержаться, чтобы не процитировать фрагмент завершающего монолога Вашего главного героя. "Абсолютное Добро, - восклицает он с обличительным пафосом, - они поставили рядом с пособием по безработице; Любовь, которая никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится[20], они уравняли в правах с вручением памперсов сербским малышам, искалеченным их же "цивилизаторскими" бомбами; дела плоти (которые


Еще от автора Игорь Александрович Изборцев
Реки не замерзают

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Спастись ещё возможно

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Ангел беЗпечальный

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Всего лишь пепел

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Не хлебом единым

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Ночной фуникулёр. Часть 1

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Жар под золой

Макс фон дер Грюн — известный западногерманский писатель. В центре его романа — потерявший работу каменщик Лотар Штайнгрубер, его семья и друзья. Они борются против мошенников-предпринимателей, против обюрократившихся деятелей социал-демократической партии, разоблачают явных и тайных неонацистов. Герои испытывают острое чувство несовместимости истинно человеческих устремлений с нормами «общества потребления».


Год змеи

Проза Азада Авликулова привлекает прежде всего страстной приверженностью к проблематике сегодняшнего дня. Журналист районной газеты, часто выступавший с критическими материалами, назначается директором совхоза. О том, какую перестройку он ведет в хозяйстве, о борьбе с приписками и очковтирательством, о тех, кто стал помогать ему, видя в деятельности нового директора пути подъема экономики и культуры совхоза — роман «Год змеи».Не менее актуальны роман «Ночь перед закатом» и две повести, вошедшие в книгу.


Записки лжесвидетеля

Ростислав Борисович Евдокимов (1950—2011) литератор, историк, политический и общественный деятель, член ПЕН-клуба, политзаключённый (1982—1987). В книге представлены его проза, мемуары, в которых рассказывается о последних политических лагерях СССР, статьи на различные темы. Кроме того, в книге помещены работы Евдокимова по истории, которые написаны для широкого круга читателей, в т.ч. для юношества.


Монстр памяти

Молодого израильского историка Мемориальный комплекс Яд Вашем командирует в Польшу – сопровождать в качестве гида делегации чиновников, группы школьников, студентов, солдат в бывших лагерях смерти Аушвиц, Треблинка, Собибор, Майданек… Он тщательно готовил себя к этой работе. Знал, что главное для человека на его месте – не позволить ужасам прошлого вторгнуться в твою жизнь. Был уверен, что справится. Но переоценил свои силы… В этой книге Ишай Сарид бросает читателю вызов, предлагая задуматься над тем, чем мы обычно предпочитаем себя не тревожить.


Похмелье

Я и сам до конца не знаю, о чем эта книга. Но мне очень хочется верить, что она не про алкоголь. Тем более хочется верить, что она совсем не про общепит. Мне кажется, что эта книга про тех и для тех, кто всеми силами пытается найти свое место. Для тех, кому сейчас грустно или очень грустно было когда-то. Мне кажется, что эта книга про многих из нас.Содержит нецензурную брань.


Птенец

Сюрреалистический рассказ, в котором главные герои – мысли – обретают видимость и осязаемость.