Великие заговоры - [43]
Михаил воспользовался доверием хозяина лишь для осуществления давно вынашиваемого плана. Некоторые монахи-иконоборцы убедили его, что в один прекрасный день и он, взойдя на трон, вкусит сладость власти. Именно этого дня он и ожидал, не забывая пускать в дело средства более надежные, чтобы не дать обмануть себя баснями предсказателей. Отличаясь немалым хладнокровием, он вел себя довольно осторожно и остерегался раньше времени обнаружить свои планы, однако, безмерно любя бахусовы возлияния, не смог на одном из пиров сдержаться и не выболтать своего секрета, когда винные пары совершенно завладели его сознанием. Так, он признался, что хочет свергнуть императора и жениться на императрице. Лев поначалу не придал его речам никакого значения, приписав их опьянению и глупости человека, открыто говорящего о столь важных и опасных вещах. И все же, поскольку его друзья постоянно твердили ему, что излишнее благодушие чревато подчас трагическими последствиями, все-таки решился наконец принять необходимые меры к сохранению короны и своей жизни. Он велел арестовать Михаила, который после краткого дознания, был приговорен к сожжению заживо.
Ужасный приговор должен был исполниться в сочельник 820 года. Преступника уже вели на казнь, и сам император пожелал присутствовать при этом зрелище. Но императрица Феодосия заявила супругу, что не подобает лишать человека жизни в столь великий праздник. Лев не хотел уступать настоятельным просьбам супруги, но под конец все же велел отвести Михаила назад в темницу. Всю ночь император пропел в жестоких терзаниях. Ему снилось, что его враг пронзает мечом его сердце. Истерзанный кошмарами, он встал, велел везти себя в тюрьму и нашел Михаила спокойно спящим в собственной постели. Преступник на пороге смерти не мог почивать в совершенном покое, он никогда не мог бы вкусить сладости сна. Вот какая мысль пронеслась в голове императора. Он усомнился, в самом ли деле друг его предал, и вышел, не разбудив ни виновного, ни стражи, «неусыпно» за тем наблюдающей.
Вскоре Михаила известили о происшедшим. Это сделали люди, связанные с ним узами заговора: они послали сказать ему, что если его вскоре не освободят, то и они погибнут вместе с ним. Оказалось, что многие из заговорщиков, боясь, как бы он перед смертью не назвал их имен, решили опередить события — они вошли в дворцовую часовню и набросились на императора, чтобы его убить. Лев бросился к алтарю, обнял его ступени, моля Бога о спасении. В то же время он громко звал на помощь своих слуг, никто из них так и не пришел на его призыв. Увы, ничто: ни храбрость, ни святость поста и заступничество Бога, ни громкий голос, — не могло спасти его от банды убийц, поклявшихся довести до конца свое дело. Потеряв руку, которой он пытался себя защитить, Лев пал на землю, и в тот же миг заговорщики отрубили ему голову[38].
Захватив дворец, они вытащили Михаила из тюрьмы и возвели на престол, а народ и солдаты единодушно признали императором того, кто должен был всего лишь несколько часов назад на их глазах погибнуть в пламени костра как преступник.
Так с эшафота взошел он на трон[39], отправив в монастырь императрицу Феодосию, которой был столь многим обязан. Можно даже предположить, как предполагали это и древние историки, что эта государыня тоже принимала участие в заговоре. В таком случае нельзя не пожалеть о том, что она стала жертвою такой черной неблагодарности.
У жителей Константинополя не было никаких оснований для счастья — новый государь был значительно хуже прежнего. Тиран оказался хуже тирана, с самого начала предавшись самым разнузданным страстям, именно ими, по-видимому, желая завоевать любовь и расположение подданных. Михаил, восстав против своего господина, вскоре сам испытал на себе его участь. Некий вельможа по имени Фома, узнав о том, что произошло в Константинополе, решил отомстить за смерть Льва Армянина, своего благодетеля. Он был в состоянии выполнить замысел, потому что стоял во главе всех восточных легионов. Однако не столько признательность Льву, сколько личное властолюбие заставило его восстать против узурпатора. Фома, командовавший мощной армией, без труда стал повелителем провинции Азии. Он сумел привлечь на свою сторону арабов, самых страшных врагов империи. Видя, что теперь он в состоянии бороться с соперником за власть, Фома короновался в Антиохии, разбил флот Михаила и осадил столицу, но потерпел под ее стенами решительное поражение. Такой поворот событий вынудил его отступить во Фракию, а оттуда в Адрианополь. Город не смог долго сопротивляться войскам императора, Фома был взят в плен и казнен. Прежде чем он испустил последний вздох, ему отрубили руки и ноги и только после этого голову, остальное тело было положено на осла, который долго таскал его на себе на потеху всему войску. Такие трагические спектакли были обычным делом в городе Константина, в котором частые восстания всегда вели либо к трону, либо на эшафот.
