Великие заговоры - [39]
Двое последних были недовольны халифом гораздо больше, чем первая, поскольку получили от него на свое ходатайство о назначении их наместниками провинций отрицательный ответ. Али, посчитав неблагоразумным давать им в руки средство, способное навредить ему однажды, сказал тому и другому, что в нынешних обстоятельствах нуждается в их советах, почему и просит не отлучаться от его двора, обещав при этом, что услуги их не останутся без достойного вознаграждения. Подобный тон не понравился двум старым и опытным приближенным халифа. Талха ибн Убайдал-лаху и Зубейру не составляло труда понять, что отныне за каждым их шагом будут следить. Они, конечно, сделали вид, что не постигли намерений повелителя, и рассыпались в льстиво-хвалебных речах по поводу его мудрости и предусмотрительности, а некоторое время спустя все-таки смогли получить разрешение совершить паломничество в Мекку. Там, в сердце Аравии, ее древней столице, они при активном участии и содействии Айши составили заговор, стоивший жизни злосчастному халифу.
Сначала пламя мятежа охватило Сирию. Жители этой провинции нашли средство раздобыть одежду Османа, которая была на нем в момент убийства, и воспользовались ею как знаменем восстания, способным зажечь праведным гневом сердце народа. И в самом деле, зрелище это не могло не оказать сильнейшего впечатления на сирийцев, тотчас же взявших в руки оружие, чтобы отомстить за смерть Османа, своего благодетеля.
Узнав о происходящем, Али тотчас написал Муавию, дабы убедить его незамедлительно проявить знаки прежней дружбы и верности. Письмо халифа было написано в выражениях вполне мягких и умеренных, ответ же на него оказался крайне оскорбителен. Губернатор Сирии направил халифу послание, которое содержало всего лишь два слова: «Муавия — Али». Последний был в высшей степени чувствителен к подобным дерзостям, однако сдержал готовое прорваться наружу негодование и спросил у гонца, что происходит в Сирии. Тот в подробностях изложил ему суть происходящего, на что халиф воскликнул: «Почему вы желаете сделать меня ответственным за смерть Османа? Небо свидетель моей невиновности: к нему я обращаюсь за защитой и покровительством».
И в то время, как в дальних провинциях разгоралось восстание против халифа, в самом сердце халифата зрел еще более ужасный заговор, душою и главным инициатором которого была знаменитая Айша. В доме пылающей жаждой власти жены пророка собирались главные враги халифа, чтобы условиться о средствах и путях достижения своих целей. Омейяды, то есть те, кто составлял род Османа, горели тайной ненавистью к Али, ибо считали, что тот принес их родича в жертву своему честолюбию. Увы, тот, кого в этом обвиняли, не имел никакого отношения к жестокому убийству, гораздо вероятнее было то, что Айша, Талха и Зубейр были подлинными зачинщиками и соучастниками злодеяния. И, однако, именно эти трое публично объявляли себя мстителями за смерть Османа, до такой степени гнусность их превосходила самую жестокость преступления.
Заговорщики, тщательно обдумав и взвесив меры, которые надлежало принять в целях исполнения их планов, решили в конечном счете осадить город Басру, будущий опорный пункт их движения, о чем заблаговременно были оповещены все враги правящего халифа посредством специальных летучих писем, составленных в следующих выражениях:
«Мать всех правоверных мусульман, а с нею вместе Талха и Зубейр лично направляются в Басру. Все, горящие желанием ценой своей крови и жизни защитить религию и отомстить за смерть Османа, должны ехать туда же и сделать все возможное во исполнение этого святого и благочестивого дела». Сколько раз в истории обращались к религиозным мотивам, чтобы заставить народы восстать против своих суверенов! Когда были собраны войска, Айша, сев на верблюда, первой тронулась в путь по дороге на Басру. Когда она проезжала через селения и стоянки бедуинов и маленькие города, все видели, как сотни собак, собравшихся неизвестно по какой причине в стаи, кружили вокруг ее шатра, не переставая лаять на эту жестокую женщину. Столь простое событие легко могло расстроить все планы восставших, ибо вдова Мухаммеда вспомнила, что покойный супруг несколько раз предсказывал ей неудачу в подобном предприятии. К чему только не склонит душу фанатичной женщины суеверие? Чего только оно не заставит ее сделать? И Айша не захотела продолжать путешествие и пришлось прибегнуть к хитрости, чтобы заставить ее переменить решение.
Военачальники договорились со своими воинами, и те, неожиданно появившись у шатров лагеря, разом и изо всех сил принялись кричать: «Внимание! Тревога! Тревога! Неподалеку Али вместе со всеми своими войсками!»
