Вегетарианка - [29]
Без каких-либо указаний она подошла к своему партнеру. Подражая ему, села на покрывало, обхватив колени. Ее безмолвное лицо с его телом, разукрашенным яркими красками, составляло резкий контраст.
– Что делать дальше?
Вопрос задал Ч.
То ли на него давило ощущение, что в любом случае придется выполнить поставленные условия, то ли по другой причине, но краска смущения по-прежнему не сходила с его лица, а пенис увял.
– Посади женщину к себе на колени.
Он мог спокойно называть ее так, как считает нужным, поскольку Ч. не знал об их родственной связи. Он подошел к ним с камерой в руках. Она села к Ч. на колени, и он низким голосом прокричал:
– Притяни ее ближе к себе!
Дрожащими руками Ч. взял ее за плечи и привлек к себе.
– Черт возьми! Ты что, никогда не обнимал женщину? Войди же в роль. Ну, хотя бы грудь потрогай.
Тыльной стороной руки Ч. вытер пот со лба. И тут она медленно повернулась и села лицом к партнеру. Одной рукой обняв его за шею, другой начала поглаживать красный цветок, распустившийся на его груди. Никто из них не смог бы определить, сколько секунд или минут длилось это действо. В тишине слышалось только их дыхание. Потихоньку соски Ч. затвердели, член поднялся. Двигаясь так, она, словно видела его альбом с эскизами обнаженной пары, шеей прильнула к шее мужчины, как голубка, выражающая свою нежность голубю.
– Хорошо! И вправду хорошо!
Он снимал эту сцену под разными углами. Наконец нашел самый удачный ракурс.
– Хорошо… Продолжайте. Теперь в этом же положении попробуйте лечь.
Она нежно уперлась в грудь Ч. и уложила его на покрывало. Вытянув руки, провела ими по торсу и двинулась вниз, к животу, поглаживая красный цветок, лепесток за лепестком. Держа камеру, он обошел ее сзади, запечатлел прелестные фиолетовые цветы, монгольское пятно, колышущееся при каждом движении ее тела. «Вот оно! – мелькнула мысль. Он стиснул зубы. – Если бы можно было довести все до конца…»
Член Ч. до предела налился силой. Молодой человек кривил лицо, очевидно, не зная, как с этим справится. Она медленно прогнулась и легла на него, коснувшись своими сосками его груди. Ее зад приподнялся, образовав зазор между телами. Он снял эту позу сбоку. Светлое пространство между ее изогнутой, как у кошки, спиной и его пупком, а посередине – его возвышающееся мужское достоинство. Эта картина, напоминающая соитие огромных растений, была похожа на фантосмагорию. Когда она все так же плавно приподнялась, выпрямила спину и опустилась на нижнюю часть живота Ч., он, запинаясь, сказал:
– Может… Может, вы, это самое…
Взглянув на Ч., потом на нее.
– …Вы сможете это сделать на самом деле?
На ее лице не отразилось ничего, но Ч. дернулся, словно прикоснулся к чему-то горячему, и отстранил ее от себя. Пряча возбужденный член, сел, подняв колени, и сказал:
– Вы что? Хотите снять порно?
– Не хочешь, можешь не делать. Но если получается естественно, то…
– Все, хватит.
Молодой человек вскочил.
– Постой. Подожди. Я не буду больше ничего такого предлагать. Давай продолжим в том же духе, как было. И только так.
Он схватил Ч. за плечи. Должно быть, не рассчитал силу и схватил слишком сильно. Ч. вскрикнул и сбросил его руку.
– Послушай… Не надо так.
Голос его прозвучал настоятельно, торопливо, и Ч., очевидно, немного успокоившись, заговорил:
– Я понимаю… Потому как тоже художник. Однако то, что вы предлагаете, не пойдет. А эта женщина? Кто она, вообще? На проститутку вроде не похожа. Но даже если и проститутка, разве можно так поступать с ней?
– Понятно. Я вправда понял. Извини.
Ч. вернулся на прежнее место, но возбуждение и чувственность, еще недавно управлявшие его телом, исчезли без следа. Словно принимая наказание, он, надев на лицо непроницаемую маску, обнял ее и уложил на покрывало. Затем накрыл своим телом, и они стали похожи на два слипшихся лепестка. Она закрыла глаза. Если бы Ч. согласился, она без слов приняла бы его. Он знал это.
– Двигайся, как есть, в этой же позе.
Нехотя, всем своим видом демонстрируя вынужденную покорность, Ч. стал двигаться вперед и назад, изображая секс. Он видел, как сильно сжались пальцы на ее ногах, видел, как страстно она обнимает Ч. за спину двумя руками. Ее разгоряченное тело наполнилось какой-то новой энергией и двигалось так естественно, что в полной мере компенсировало безучастность тела Ч. Пока они оставались в этой позе около десяти минут, показавшихся ему слишком короткими, а Ч. – слишком долгими и мучительными, он сумел поймать нужный ракурс и запечатлеть на пленку превосходные образы.
– Ну, теперь-то уже всё, закончили? – спросил нетерпеливо Ч., весь раскрасневшийся, но не от возбуждения, а от невыносимой для него ситуации.
– Еще один раз… Уже последний.
Он с трудом сглотнул слюну.
– Поза сзади. Женщину уложи на живот. Честно, это последняя съемка. Очень важная сцена. Только не говори, что не можешь.
У Ч. вырвался смех, похожий на рыдание.
– Хватит. На самом деле хватит. Прекратите, пока не стало совсем противно. Я достаточно вдохновился. Теперь я знаю, что чувствуют порноактеры. Жалко их.
Он попытался удержать Ч., но тот вырвался и начал одеваться. Он стиснул зубы. Стоял и смотрел, как его произведение, этот цветочный вихрь, с которым он еще чувствовал крепкую связь, запихивают в бесцветную рубашку.
В разгар студенческих волнений в Кванджу жестоко убит мальчик по имени Тонхо. Воспоминания об этом трагическом эпизоде красной нитью проходят сквозь череду взаимосвязанных глав, где жертвы и их родственники сталкиваются с подавлением, отрицанием и отголосками той резни. Лучший друг Тонхо, разделивший его участь; редактор, борющийся с цензурой; заключенный и работник фабрики, каждый из которых страдает от травматических воспоминаний; убитая горем мать Тонхо. Их голосами, полными скорби и надежды, рассказывается история о человечности в жестокие времена. Удостоенный множества наград и вызывающий споры бестселлер «Человеческие поступки» – это детальный слепок исторического события, последствия которого ощущаются и по сей день; история, от персонажа к персонажу отмеченная суровой печатью угнетения и необыкновенной поэзией человечности.
Бич (забытая аббревиатура) – бывший интеллигентный человек, в силу социальных или семейных причин опустившийся на самое дно жизни. Таков герой повести Игорь Луньков.
Очень просты эти понятия — честность, порядочность, доброта. Но далеко не проста и не пряма дорога к ним. Сереже Тимофееву, герою повести Л. Николаева, придется преодолеть немало ошибок, заблуждений, срывов, прежде чем честность, и порядочность, и доброта станут чертами его характера. В повести воссоздаются точная, увиденная глазами московского мальчишки атмосфера, быт послевоенной столицы.
Эта книга о воинах-афганцах. О тех из них, которые домой вернулись инвалидами. О непростых, порой трагических судьбах.
В сборник вошли две повести и рассказы. Приключения, детективы, фантастика, сказки — всё это стало для автора не просто жанрами литературы. У него такая судьба, такая жизнь, в которой трудно отделить правду от выдумки. Детство, проведённое в военных городках, «чемоданная жизнь» с её постоянными переездами с тёплой Украины на Чукотку, в Сибирь и снова армия, студенчество с летними экспедициями в тайгу, хождения по монастырям и удовольствие от занятия единоборствами, аспирантура и журналистика — сформировали его характер и стали источниками для его произведений.
Книга «Ловля ветра, или Поиск большой любви» состоит из рассказов и коротких эссе. Все они о современниках, людях, которые встречаются нам каждый день — соседях, сослуживцах, попутчиках. Объединяет их то, что автор назвала «поиском большой любви» — это огромное желание быть счастливыми, любимыми, напоенными светом и радостью, как в ранней юности. Одних эти поиски уводят с пути истинного, а других к крепкой вере во Христа, приводят в храм. Но и здесь все непросто, ведь это только начало пути, но очевидно, что именно эта тернистая дорога как раз и ведет к искомой каждым большой любви. О трудностях на этом пути, о том, что мешает обрести радость — верный залог правильного развития христианина, его возрастания в вере — эта книга.
Молодой, но уже широко известный у себя на родине и за рубежом писатель, биолог по образованию, ставит в своих произведениях проблемы взаимоотношений человека с окружающим его миром природы и людей, рассказывает о судьбах научной интеллигенции в Нидерландах.