Ведьмина вода - [35]

Как будто я видел город таким, каким он выглядел сотни лет назад…

Потом был последний хищнический образ: обнажённая женщина, рыжеволосая, с тяжёлой грудью и беременная, словно готовая родить в ту же минуту.

— Ради Бога, — пробормотал он.

Должно быть, ему это всё привиделось и он просто запутался. Да… Беременная женщина, безусловно, должна быть продуктом его сновидения — какое-то косвенное указание, без сомнения, на Эванору Рексалл, ведьму, которая была беременна от своего собственного отца.

Он вздрогнул в постели и чуть ли не закричал, когда вдруг услышал…

Опять эта чёртова собака!

В ярости он вскочил. Да, он был уверен, что услышал лай собаки, не слишком далеко, но и не слишком близко. Звук был не внутри отеля.

За его пределами.

Он бросился в комнату с видом на улицу.

Что за чертовщина?

Теперь Фэншоу был не так сбит с толку, как был безумен. За время своего пребывания здесь он несколько раз слышал собаку, но ни одного раза не видел. Он раздвинул шторы, посмотрел вниз на улицу…

Улица стояла в пережитках ночи. Не было людей, не было машин или движения любого рода.

Собаки тоже нет…

Он мог сказать, что рассвет быстро приближается. Казалось невозможным, что ночь уже прошла — сон, оказалось, длился часами. Но, возможно, всё ещё неуклюжий, он был дезориентирован и потерял расположение лая собаки.

За отелем, — подумал он и поспешил обратно в свою спальню.

Он схватил зеркало и сразу посмотрел на заднюю парковку…

У Фэншоу, казалось, перехватило дыхание.

Собаки не было.

Также не было парковки.

Но он мог видеть бугры, которые образовывали естественное основание Ведьминого холма. Бугорки выглядели по-другому: более дикие, заросшие, с более густыми деревьями, и он мог обнаружить только одну тропинку, а не сеть троп, к которой он привык. Затем…

Движение.

Он посмотрел в зеркало, желудок его сжался. Он мог видеть, как несколько человек шли к Ведьминому холму на расстоянии, и один из тех людей вёл большую чёрную собаку, которая злобно лаяла.

Нет…

Он опустил зеркало, его трясло. Он слышал, как животное продолжало лаять, но теперь его голова была заполнена тем же беспорядочным гулом, который одолел его раньше. Бездумно он побрёл в гостиную и снова направил зеркало через окно на улицу.

Он услышал стон и увидел…

Изображение в зеркале было увеличено, как будто оно подстроилось. Он знал, что это — как и всё остальное — было невозможно, но теперь он смотрел на резкое изображение крупного плана, на котором была женщина в самой потёртой одежде, привязанная за запястья к подлинному позорному столбу. Грязные волосы свисали на лицо; она была в ярости, потому что Фэншоу мог легко обнаружить присутствие яичной скорлупы, прилипшей к её волосам, в то время как большое количество очевидно гнилых фруктов лежало на земле. Несколько мужчин в странной одежде задержались позади женщины.

— Только будь ​​быстрым! — послышался горячий шёпот одного мужчины, потому что другой, казалось, грубо прелюбодействовал с женщиной сзади; его лицо, как и лица его когорты, было скрыто тенями от странных шляп.

Теперь Фэншоу мог слышать проклятия женщины, когда она цеплялась за жёсткую деревянную скобу. Ещё один человек сказал:

— Это не преступление, осквернить шлюху, чья жизнь оскверняет нашего Спасителя!

А другой ответил:

— Пусть мы заслужим расположение Господа, Бога нашего, когда будем действовать против Его противников. Преступления против противников Спасителя нашего совершаются с благими намерениями!

Они оба вышли вперёд и начали отхаркиваться на голову женщины; затем они начали мочиться на неё.

Фэншоу видел это очень ясно, даже с мужчинами, стоящими спиной к нему. Это было зеркало, демонстрирующее самую точную ясность; Фэншоу мог видеть даже потоки мочи. Тогда, только чтобы усилить нечистоту происходящего, пара мужчин подошла ближе к женщине. Фэншоу не нужно было догадываться, что они мастурбируют на неё.

В конце концов, группа разошлась, оставив оскорблённую женщину мокрой и измученной.

Несомненно, — подумал Фэншоу, — это изнасилование.

Странно это было или нет, но некоторые неизвестные, должно быть, похитили женщину, привязали её к старинному позорному столбу и изнасиловали.

Фэншоу надел халат, схватил ключ и выскочил из комнаты.

Босиком, с растрёпанными волосами, он спустился на лифте вниз, прорвался через атриум и выбежал через входную дверь гостиницы.

Я должен узнать…

Ещё до того, как он не прошёл и середины до позорного столба, он ясно увидел, что его нет. Никакой спермы, мочи, гнилых фруктов, яичной скорлупы или другого мусора не было. Улица была абсолютно чистой.

Глава шестая

(I)

В лучах полуденного солнца Фэншоу посмотрел в обе стороны вверх и вниз по Главной улице, и, убедившись, что никто не стоял в пределах слышимости, сел на скамейку и стал искать номер на своём мобильном телефоне. Однако краем глаза он увидел городскую церковь. Там был чистый белый шпиль, но…

Никакого колокола, — перепроверил он.

Он был уверен, что слышал церковный колокол прошлой ночью.

Хм-м-м…

Он отогнал эту идею, надеясь, что она покинет его голову.

Но это было не так.

Раньше, сразу после рассвета, он снова уснул в своей комнате и проснулся около десяти, чувствуя себя ещё менее отдохнувшим. Его разум был обеспокоен.