Вавилонская башня. Крушение - [29]

Ее, Марту, Сезар никогда не любил той глубокой любовью, которая делает женщину спокойной и позволяет равнодушно смотреть даже на мимолетные увлечения. Она была хорошей женой, но не была женой любимой, и поэтому сейчас готовилась к борьбе, собираясь отвоевывать то, что принадлежало ей по праву. Она не собиралась выкидывать на помойку свою прожитую жизнь, она хотела пожинать плоды нажитого. Еще раз взглянув на себя в зеркало, она осталась довольна собой — вкус никогда не изменял ей, она была как всегда элегантна, подтянута и моложава.

Она поспешила к Гильерми, его привезли из клиники накануне, и она хотела знать, как он провел ночь. Если Александр был самым положительным из ее сыновей, то Гильерми самым красивым, а у Энрики было больше, чем у других, жизненной хватки и силы. Каждым она гордилась и за каждого переживала. Сейчас она надеялась увидеть сына довольным и посвежевшим, он ведь так хотел вернуться домой...

Каждый день она надеялась на чудо. А что если оно, наконец, произойдет сегодня? Все кошмары останутся позади, и ее встретит спокойный и счастливый мальчик, который скажет:

— Доброе утро, мама! Как мне хочется поскорее взяться за дело!

И они соберут семейный совет и решат, что лучше подходит Гильерми, какую часть семейного бизнеса он возьмет на себя, и Сезар будет руководить первыми шагами сына, заботливо и внимательно, как когда-то учил его ходить. Он сделался калекой, но теперь пошел на поправку.

Однако когда Марта вошла в комнату сына, то поняла, что мечты — это только мечты. Гильерми встретил ее тяжелым равнодушным взглядом, хоть и раздвинул губы в улыбке. Но глаза не улыбнулись, не шевельнулась и душа навстречу материнской любви. Он лежал потухший, отяжелевший. Но и к этому она привыкла. И была рада тому, что он дома и относительно спокоен. Куда больше ее напугала бы веселость и особый блеск в глазах.

— Луиза принесет тебе все, что ты захочешь, — сказала она, желая зажечь в нем хоть маленькую искорку удовольствия.

— А я ничего не хочу, спасибо, мама, — ответил сын.

— Я так рада, что ты наконец-то с нами, — ответила она и нежно погладила его по щеке.

— Я знаю, что братья недовольны. Они хотели совсем другого...

— Мы все хотим одного, Гильерми, только одного — чтобы тебе было хорошо. — Чтобы тебе было хорошо...

Он кивнул, но Марта поняла, что даже ее присутствие тяготит сына, и вышла со стесненным сердцем. Клары опять не было дома, и она собралась всерьез поговорить с ней и выяснить, что же с ней творится. Или она так привыкла жить у Анжелы, что теперь при всяком удобном случае бежит к ней?

В Башню Марте нужно было за покупками, по крайней мере, она сама себе их придумала и по дороге зашла и в дирекцию. Перед глазами у нее то и дело всплывало лицо Лусии Праду, а потом — смущенное Сезара.

Энрики, едва взглянув на мать, сразу понял, как она напряжена и даже догадался, почему. Адвокат Лусия Праду, взыскивавшая с них убытки из-за потерь, понесенных кафе «Фалкон», надоела и ему до чертиков.

— Мне есть о чем поговорить с отцом, мама, — пообещал он и подмигнул.

Марта невольно улыбнулась. Она любила своего старшего, никогда не унывающего Энрики, готового ввязаться в любую авантюру, чаще всего, разумеется, любовную. Нет, она его не оправдывала, но если говорить честно, то у Вилмы тяжелый характер, и можно понять, почему ее мальчик нуждается в положительных эмоциях...

— Мы понимаем друг друга, сынок, — сказала Марта. — Ты открыл мне глаза, и я буду бороться за наше семейное достояние и покой.

— Я тоже, — кивнул Энрики.

Уходя из офиса, Марта чувствовала себя и увереннее, и спокойнее, за ее спиной стояли сыновья.

— С тех пор как мать ушла, ты мечешься из угла в угол, как обезумевший таракан. — Раздраженно сказал сыну Сезар.

А раздражен он был потому, что никак не мог дозвониться Лусии, она не брала трубку и не читала его посланий на автоответчике после того, что случилось на вокзале. А ему нужно было оправдаться, все объяснить. Чертова судьба! Спустя столько лет она повторила ту же ситуацию: он опять пообещал и не пришел, он опять оставил ее одну на вокзале. Но теперь все было по-другому, и она должна была знать об атом. Занятый своими мыслями, он не мог не заметить Энрики, который как нарочно мельтешил у него перед глазами.

— Что случилось? Тебе нужно поговорить со мной?      

— Да, хотелось бы, — ответил сын.

— Ну что там у тебя? Давай скорее, — Сезару пришло в голову, где он может найти Лусию, и ему не терпелось осуществить задуманное.

— Я не собираюсь вмешиваться в твою личную жизнь и ничего от тебя не требую, но имей в виду: я знаю, когда мы были детьми, у тебя с сеньорой Праду был роман, но ты решил остаться с нами. Я слышал, что вы встретились в Зальцбурге.

Сезар не ждал атаки с этой стороны и, растерявшись, разозлился еще больше.

— Я не желаю обсуждать с тобой эту тему. Если тебе интересно, спроси у матери, она тоже там была, — резко ответил он.

— Какой смысл? Мама все равно не может ответить, что произошло в тот день, когда они с Александром уехали на экскурсию по Дунаю, а ты остался в городе один, — с усмешкой проговорил Энрики.