Вардананк - [149]
Высокий широкоплечий крестьянин быстро шагнул к Аракэлу, почти коснулся крепкой выпуклой грудью его груди, окинул его гневным взглядом с головы до ног и, не отводя от него синих глаз, резко и решительно проговорил:
— Наш Спарапет от народа не отречется! Аракэл пристально на него взглянул:
— Как знать? Вот пойдем, сами узнаем. Если он в плену — освободим, если ж и впрямь отрекся — освободим страну!
— Да будут благословенны уста твои! — воскликнул Погос с жаром.
— Эх, говорю же я — пора за копья взяться!
— Ничего, потерпи! — остановил его Сенекерим. — Наступит и день копья!..
— А у меня тем временем сердце разорвется!.. — с горечью отозвался Погос. — Нет, не усидеть мне дома, пойду поищу на них управы!
Крестьяне принесли выпеченный хлеб и молча набили мешки для персов.
— А-а, давно бы так… А ты там не ворчи! — прикрикнул на Погоса начальник персидского отряда и, проезжая мимо, полоснул его плетью.
Отряд удалился. Все словно онемели, окаменели.
— Эге!.. — внезапно воскликнул Саак, пристально вглядываясь вдаль.
Со стороны Эчмиадзина входила в село толпа с католикосом, Гевондом, Егишэ и Езником Кохпаци во главе. Католикос находился в каком-то исступлении. Чем-то зловещим веяло от всего его облика. Покрытые пылью борода, волосы, брови и ресницы, босые ноги в грязи и крови придавали ему вид человека, измученного и потрясенного.
Католикос подошел к крестьянам и воинам, которые с непокрытыми головами благоговейно перед ним склонились. Пылающими глазами оглядел он всех, простер руку и возгласил:
— Подымайтесь на войну за свободу!.. Поднимите меч, карающий против изменников!.. Да будут отвергнуты отныне все отступники!.. Да будет гибель уделом изменника — князь он или простолюдин, слуга или господин! Все подымайтесь!..
— Мы поднялись, и мы готовы, святой отец! — отозвался Саак.
— Да будет благословен меч ваш! — возгласил католикос.
Бежавшие от сборщиков монахи с плачем пробились к католикосу и склонились перед ним, лобызая край его одежды. Католикос горестно взглянул и осенил их крестным знамением.
— Идите в мир, с мирянами спасайтесь… И да ниспошлет господь спасение стране Армянской!..
Перекрестившись, католикос поспешно покинул селение и свернул в сторону Аракса. Монахи следовали за ним.
— Вот и кончилась передышка наша! — с горечью и беспокойством воскликнул Погос.
— Правильно! — признал Саак.
По Арташатской дороге, впереди воинского отряда, ехали персидские вельможи — Деншапух, Вехмихр и могпэт Ормизд со свитой, — стремившиеся придать своему появлению, елико возможно, торжественный вид. Деншапух, ревниво следивший за тем, чтсб его скакун всегда шел впереди скакуна Вехмихра, был в шлеме, имевшем форму тигровой головы. Поверх парчового кафтана был надет массивный, литого золота пояс. Вехмихр старался превзойти его в пышности, нарядившись в сафьяновые, цвета граната, сапоги до колен. На могпэте Ормизде был белый кафтан и высокая остроконечная шапка. Воины из их отряда также принарядились и имели вызывающий вид.
Подъехав к селению, Деншапух остановил коня. Остановился вслед за ним и весь отряд.
— Зачем вы собрались? — спросил Деншапух. Искоса разглядывая его, жители безмолвствовали.
— А это что за монахи? — сердито справился Деншапух. — Откуда они?
— Из Огакана мы, государь!.. — ответил за всех старый монах; взгляд его был устремлен в лицо Деншапуха.
— Есть у вас жалобы?
— Есть, государь! — заявил старик, выходя вперед. — Сборщики житья не дают: все у нас отняли и монастырь запечатали!
— А вы молитвой живите! — издевательски рассмеялся Деншапух.
— Молитвой и будем живы! — ответил старый монах, не выдавая своего возмущения.
Могпэт Ормизд подозвал монаха к себе.
— Вам разве не предписали оставить христианство и принять маздаизм?
— Предписывали, государь могпэт. Но разве позволяет закон предписывать душе человека?
— Не позволяет? Вот и приходите судиться к нам, раз не позволяет, — отрезал могпэт.
Монахи замялись, но воины плетьми загнали их в середину отряда.
Нахмуривиись, Деншапух повернулся к крестьянам:
— Есть жалобы на сборщиков? — все с такой же издевательской усмешкой спросил он.
— Нет! — неожиданно резко ответил за всех Саак, впиваясь Деншапуху в глаза злобным взглядом. Деншапух пристально оглядел его:
— Злой у тебя взгляд!.. Что ты задумал?
— Ничего! — отрезал Саак, все так же не сводя с Деншапуха глаз.
— Ну-ка, пойдем с нами! Посмотрим, что ты в себе таишь! — с угрозой произнес Деншапух.
— Что таю?.. — пробормотал Саак. — То, что всегда останется при мне!..
— Гоните сюда эту собаку! — крикнул Деншапух своим воинам.
Персы набросились на Саака и, скрутив ему руки, втолкнули в ряды монахов.
Аракэл рванулся к персам, но Сенекерим железными пальцами сжал ему локоть:
— Не навлекай беды на все село! Говорят тебе, еще не время!..
Аракэл с болью признался самому себе, что сотник прав: село не приняло бы участия в нападении на отряд, вспышка оказалась бы преждевременной. Следовало, стало быть, подумать об освобождении Саака либо на дороге, либо из темницы.
— Ну, в путь! — приказал Деншапух, еще раз окинул крестьян злобным взглядом, хлестнул своего жеребца и повернул к Эчмиадзину.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Двенадцатилетним мальчиком взошел Петр II на престол, четырнадцатилетним отроком, перед самой свадьбой, умер от оспы. Неглубок поэтому след, оставленный этим императором в русской истории. Но много важных и интересных событий произошло за два года его правления. Об этих событиях увлекательно повествует книга Вс.Соловьева "Юный император".
Немецкий писатель Оскар Мединг (1829—1903), известный в России под псевдонимом Георгий, Георг, Грегор Самаров, талантливый дипломат, мемуарист, журналист и учёный, оставил целую библиотеку исторических романов. В романе «При дворе императрицы Елизаветы Петровны», относящемся к «русскому циклу», наряду с авантюрными, зачастую неизвестными, эпизодами в царственных биографиях Елизаветы, Екатерины II, Петра III писатель попытался осмыслить XVIII век в судьбах России и прозреть её будущее значение в деле распутывания узлов, завязанных дипломатами блистательного века.
Владимир Александрович Шнайдер — писатель, член Союза писателей России, член Союза журналистов, краевед. В повести «Ненастье» автор показывает судьбу рядового жителя небольшого сибирского городка в период гражданской войны. Повесть основана на реальных событиях.
Произведение «Под властью пугала» можно отнести к жанру исторического романа, хотя в нем автор в определенной степени отдает дань и политической сатире. Писатель обращается к событиям почти полувековой давности, к периоду 1928–1939 годов, когда албанский народ страдал под гнетом феодально-буржуазного режима короля Ахмета Зогу. Албания того времени, имевшая миллионное население и расположенная па территории, приблизительно равной площади Крымского полуострова, была отсталой аграрной страной. Промышленность в современном понимании слова находилась на зачаточной стадии развития.
Документальная повесть о большевистском подполье в городе Ростове охватывает события, происходившие на Дону в январе-августе 1919 года. Многие из подпольщиков отдали свою жизнь в борьбе с белогвардейцами во имя будущего. Книга адресована широкому кругу читателей.