Вардананк - [147]

Атом ехал позади шествия, не смешиваясь, однако, с народом. Он был во власти глубокого душевного смятения. Что ему делать? С кем идти? И чем все это кончится? Правда, он желал, чтоб ярость народа не ослабевала: нельзя было позволить, чтоб сломилась та духовная сила, которая должна была противостоять грядущему испытанию. Но у него возникало опасение, что стихийная вспышка даст повод потопить в крови и сорвать все дело восстания.

И действительно, смута уже распространялась из края в край по всей стране. Призыв не щадить никого — ни родных, ни близких, ни господ, ни слуг — глубоко проник в сердце народа. Подозрительность и настороженность сменили прежнюю простодушную доверчивость. Каждый в тревоге искал изменников веры и родины в своем окружении. В некоторых отдаленных уделах были даже случаи избиения камнями заподозренных в вероотступничестве. Тревога охватила всю страну. И самым ужасным было то, что нельзя было ни заступиться, ни защищать подозреваемых. Удержать народные массы от вспышек становилось все более и более трудным. Оставалось лишь спешить с организацией общегосударственного войска — крепкого кулака, при помощи которого можно было бы предотвратить насилия персидских отрядов. Народ же следовало держать в состоянии боевой готовности.

Наряду с этими военными заботами Атома терзало еще и скрытое сомнение: действительно ли приняли нахарары веру Зрадашта? А если приняли, то все или только некоторые? И как это произошло — заточили их, сломили их волю, и они, отчаявшись в спасении, подчинились насилию? Согласны ли они будут на восстание? Вот вопрос!.. Не исключена возможность и того, что, вернувшись на родину, они во главе своих полков положат начало междоусобной войне… И кто с кем будет тогда? Кто пойдет с персами и кто против них? Что сможет сделать тогда он, Атом, с кучкой нахараров, которые сохранит верность клятве? Вот он едет собирать силы, но против кого? И кто последует за ним из подданных других нахараров? Как входить в замки нахараров у Бзнунийского моря — одному или с вооруженными силами? Простительно ли будет такое вторжение, хотя бы и в ферме мирного предложения?.. Ничего, ничего не екдно определенного впереди!..

«Ах, Артак, Артак, что ты натворил, куда ты завел меня?..» — пробормотал он, вглядываясь вдаль — туда, где чернела толпа, которую, словно кровью, окрашивал свет факелов.

Куда двигалась эта народная масса, на что была она способна, до чего могла ее довести ярость?

Но нужно было совладать со своими колебаниями и черными мыслями, нужно было решать и действовать. Атом решил взять с собой в области, расположенные вокруг Бзнунийского моря, Гевонда, с его помощью поднять там на ноги местных жителей и через них воздействовать на воинов нахарарских отрядов.

«Если принесшие клятву стоят за сопротивление — они и сами будут довольны моим вмешательством. Если же они против, если они сами отрекутся… — Атом с силой потряс рукой в воздухе. — Тогда я подымусь против них! Я — и со мной все оставшиеся верными обету!»

Атом решил прежде всего заехать к себе в родовой удел — взять небольшой отряд воинов своего полка и с этим отрядом пройти в Хорхоруник, убедить князя Хорена присоединиться к нему и с ним вместе обойти Тарон, Рштуник и Арцруник. Он имел в виду подготовить удар армянского войска и народа на той окраине, которая, по его убеждению, должна была оставаться в глубоком тылу движущихся на Зарехаван персидских войск.

Полуденное солнце палило нещадно. Несмотря на самое горячее время жатвы, жители Дзмероца, расположенного на дороге между Арташатом и Эчмиадзнном, не выходили на полевые работы. Это было обширное, богатсе садами селение, куда обычно назначались на зимний постой отряды общегосударственного войска, большей частью из полков Вардана Мамиконяна.

Крестьяне и воины собрались на сельской площади, когда в село вступил Аракэл со своими людьми. Жители были взволнованы появлением группы полунагих монахов с сумами на плечах, пришедших со стороны Арагаца.

— Что случилось, святые отцы? И вас обобрали? — расспрашивали их сельчане.

— В смущении и растерянности мы, братья! — ответил согбенный старик монах. — И с бесплодной горы и с развалин налог требуют!.. Последнее зернышко вымели из нашего монастыря, двери запечатали, а нас мукам подвергли.

— Чего же они требовали?

— Чтоб мы от светлой веры нашей отреклись… Рукописи пожгли…

Старик дрожал всем голом, голос его прерывался. Куда они шли, что намеревались предпринять — того не знали и сами монахи.

В это время въехал в селение Атом. Тотчас же вокруг него собрались крестьяне, монахи и люди Аракэла. Усевшись в тени большой шелковицы, Атом вызвал к себе старшин удельного войска, объяснил им создавшееся положение и приказал зорко следить за событиями и быть готовыми ко всяким неожиданностям.

— Вооружитесь и ждите… Но чтоб никаких нападений на персов! — сурово предупредил Атом и обратился к одному из пожилых старшин: — Сотник Сенекерим, помни: ответственность возлагаю на тебя лично!

— Как изволить!.. — опуская в знак повиновения глаза, но с плохо скрываемым недовольством ответил сотник.