Валентина - [22]

Она стояла прямо перед ним, и на мгновение искушение было слишком сильно, и он прижал ее к себе, но очень ласково и нежно, и это совсем не напоминало то грубое обращение, которому он подверг ее несколько минут назад, она почувствовала, как его губы легко коснулись ее лица. Она впервые почувствовала, что ей приятно, когда ее обнимают, во всем теле поднялась горячая и сладостная волна, ей хотелось, чтобы губы его прижались к ее губам. Но он отпустил ее, отстранил от себя очень мягко, но достаточно решительно, понимая, что должен так поступить. Ему было смертельно стыдно за то, что он сделал, и за то, что он был так близок к постыдному поступку. И он понимал, что самым ужасным было то, что сочетанием силы и опыта он чуть было не заставил бедняжку полностью ему подчиниться. Это было непростительно, он презирал себя за то, что умело пользовался своим положением. Он с отвращением думал обо всей этой постыдной ситуации, когда ее сделали орудием для достижения чьих-то честолюбивых устремлений.

– Пожалуйста, сядьте вот тут и позвольте мне предложить вам вина. – Он взял ее за руку и отвел в первую комнату, заставив сесть у огня. Через секунду он протянул ей бокал шампанского.

– Выпейте это, – сказал он. – И не надо ничего говорить, пока вы окончательно не успокоитесь. – Он никогда не мог выносить женских слез, они смущали его и казались подозрительными. Лилиан нередко плакала, но и в слезах казалась очаровательной и ничуть не убитой горем. Ее рыдания абсолютно ничего не значили, она могла вытереть глаза и тут же расхохотаться. Но Валентина плакала молча, слезы так и катились по ее щекам. Ее эмоциональное напряжение было гораздо сильнее, чем она думала. Доброта человека, который чуть не изнасиловал ее, подействовала на нее сильнее, чем жестокое обращение, она рыдала и дрожала всем телом, пока он не укутал ее плащом, его ласковое обращение окончательно лишило ее сил. Она чувствовала себя как обиженный ребенок, мечтающий об утешении, а в этом человеке таились такая сила и уверенность, что она на некоторое мгновение не выдержала и прижалась к нему.

– Ах, бедняжка, – сказал Де Шавель. – Успокойтесь, теперь все будет хорошо, все уже позади. Вы в безопасности, я вам обещаю это. Я обо всем позабочусь. – Он поднес бокал к ее губам и заставил ее выпить вино, затем он осушил ее слезы, пригладил волосы и подложил ей под спину подушки, как если бы она и вправду была ребенком.

– И что мне теперь делать? – прошептала Валентина. Она подняла на него глаза. – Я не могу вернуться. Теодор узнает обо всем, что здесь произошло.

– Вы не вернетесь к нему, – сказал полковник. – Ему не будет позволено прикасаться к вам больше. Даю слово. Если бы не политическая ситуация, я бы завтра же утром послал ему вызов и пристрелил бы его. Если бы я только мог это сделать. Но я не могу, Валентина. Император никогда не простил бы меня за это. Ваш муж – влиятельный человек, и если француз застрелит его и сбежит с его женой, то на поляков это подействует не лучшим образом. – Он подошел к столу и налил себе шампанского. Он действительно подумывал о том, чтобы убить графа, и эта мысль доставляла ему такое удовольствие, что он чуть не поддался искушению. Нет, еще не время. Пока он еще не может его тронуть. Но позже, когда они выиграют войну и он вернется, тогда он напомнит графу, что благородные люди не издеваются над своими женами.

– Первое, что нам необходимо сделать, это отвезти вас туда, где вы будете в безопасности. Далеко ли живет ваша сестра?

– В двухстах милях отсюда. Чартац находится у самой границы с Россией.

– Мы сможем добраться туда за пару дней, если будем ехать быстро. Но сначала мне необходимо добиться того, чтобы вы оказались под официальной защитой со стороны Франции. И ваша сестра тоже.

– Но как? – удивилась Валентина. – Я же пыталась шпионить за вами. Почему ваш император станет меня защищать?

– Вас будет защищать Тайная полиция Франции, – сказал он. – А безопаснее бросить вызов самому императору, чем иметь дело с нами. – Он слегка улыбнулся. – Ну да, я что-то вроде полицейского. По крайней мере буду им, пока армия находится в Польше. Я же говорил вам, что от меня больше пользы, чем от любого маршала.

– Так, значит, вы обо всем знали? – спросила Валентина. – А Мюрат знал, чем я занимаюсь?

– Ну разумеется, – сказал Де Шавель. – Он мне вас подарил. И я благодарен Богу, что все случилось именно таким образом. А теперь вы немного подкрепитесь, пока я напишу письмо его величеству и объясню ему ситуацию, а также сообщу своим сотрудникам, чтобы они включили ваше имя и имя вашей сестры в особый список.

– Ее имя княжна Александра Суворова.

– Это имя мне известно, – сказал Де Шавель.

– Ее предком был известный генерал, он служил при царице Екатерине, – продолжала Валентина. – Она всегда пользовалась фамилией матери. Это очень сердило отца.

– Думаю, что она женщина необыкновенная, эта ваша сестра, – сказал он. – Когда вы виделись с ней в последний раз?

– Пять лет назад, когда выходила замуж. Теодор ее терпеть не может и не позволяет нам встречаться. Однажды он сказал мне, что прежде, чем увидел меня, он собирался жениться на ней. Она очень богата. Я очень люблю ее.