В поисках Алибранди - [34]

Джейкоб заглушил мой голос ревом заводимого мотора и погнал к городу.

Всю дорогу я кляла себя на чем свет стоит. Мое первое свидание. Первое серьезное одолжение со стороны мамы, и я профукала его на Джейкоба Кута.

Ехать на мотоцикле было жутко холодно. Зимний ветер бил мне в лицо, и оно онемело от мороза. Я завидовала всем, кто сидел в машине, защищенный от непогоды.

Джейкоб нашел парковочное место позади киноцентра «Хойтс». Мы не обменялись ни словом, пока не дошли до перехода через дорогу, где Джейкоб властно взял меня за руку.

— И что же ты хочешь посмотреть? — угрюмо осведомился он.

— В «Мандолине» идет «Гордость и предубеждение» с Грир Гарсон.

— Черта с два, подруга. Меня на фильм для баб не затащишь.

Пока мы шли в кинотеатр, я старалась сдерживаться, но его замашки ухудшали положение, и, верите или нет, я начала раздражаться.

Я предложила другой фильм, и Джейкоб закатил глаза и покачал головой.

— Ладно, что ты сам хочешь посмотреть, мистер Кинокритик? — рявкнула я.

Люди начали на нас оборачиваться, и Джейкоб схватил меня за руку и оттащил в сторону.

— Нормальный фильм, — злобно прошептал он. — Про копов и бандитов. Как хорошие парни побеждают плохих. Короче, про людей, в которых я могу увидеть себя.

— «Болванов из космоса» сняли с проката.

Он застонал, качая головой.

— И ради этого я пожертвовал субботним вечером.

— О, как печально. Ты мог бы пойти с кем-то, на чью маму не пришлось бы хрюкать, — саркастично огрызнулась я.

— Ты не затыкаешься. Должно быть, во всем Сиднее не сыскать большего трепла, — сказал он, поворачиваясь ко мне лицом.

— Из-за встречи с моей мамой ты повел себя как придурок. Почему?

Его глаза потемнели. Я с трудом его узнавала.

— Это — я, — провозгласил он, указав на себя. — Именно так я выгляжу, когда иду в кино, и извини, если я не умею вести себя с матерями, Джозефина. Обычно мне не приходится с ними сталкиваться на первом же свидании. Но опять же я никогда не встречался с иммигранткой.

— Не смей называть меня иммигранткой, — зло бросила я.

— А как тебя еще называть? Не так давно ты назвала меня австралийцем так, словно это оскорбление. А сейчас ты якобы не иммигрантка. Если вы так запутались, возвращайтесь в собственную страну.

С минуту мы смотрели друг на друга, пока он не застонал и не покачал головой.

— Забудь, что я это сказал.

— Это и есть моя страна, — прошептала я, повернулась и выбежала на мороз.

Я услышала, как Джейкоб выкрикнул мое имя, но заскочила за арку и посмотрела, как он пробегает мимо. Решив, что путь свободен, я вышла из укрытия и бросилась в противоположную сторону.

«Десятиминутное свидание», — думала я по дороге домой.

Я серьезно размышляла, не написать ли в книгу рекордов Гиннесса.

С мыслями о том, что мама меня убьет, если когда-нибудь узнает, я не сразу поняла, что за мной по пятам медленно едет машина. Будь это мотоцикл, я бы не испугалась, потому что решила бы, что это Джейкоб. Но меня, без сомнения, преследовала машина, и я приготовилась удирать. Я ускорила шаг и, когда она остановилась рядом со мной, не выдержала.

— Мой отец коп, и он тебя убьет, — не глядя, взвизгнула я.

— Нет, он адвокат, — спокойно ответил Майкл Андретти, — и он убьет тебя, если ты не сядешь в эту машину.

Я растерялась, но с облегчением заглянула внутрь.

— Что ты здесь делаешь?

— Залезай.

Стараясь избегать его взгляда, я села в машину.

— Не хочу об этом говорить, — сказала я, и прозвучало, наверное, чопорно.

— А я определенно не хочу это выслушивать.

— Ничего нового. Мужчинам нет дела ни до чего, кроме самих себя.

Он с осуждением покачал головой и свернул на мою улицу.

— А Кристина знает, что ты разгуливаешь по улицам в одиночестве?

— Ага, я позвонила ей и сказала: «Мам, я тут собираюсь побродить по пустынным улицам Глиба по темноте. Ты не против?».

— Ты всегда за словом в карман не лезешь?

— Когда мне есть, что сказать, молчать не в моих правилах.

— Думаю, держи ты почаще рот закрытым, узнала бы намного больше.

Он остановился, и мы немного посидели, глядя вперед.

— Так что же ты тут делаешь? — спросила я.

Он со вздохом зажег сигарету.

— Решил тебя навестить. Думал, может, захочешь пойти поесть пиццы или еще чего.

— Почему?

Он ненадолго уставился в окно, затем повернулся ко мне лицом.

— Даже если я сделаю вид, что тебя не существует, ты все равно никуда не денешься.  Так что я подумал, было бы неплохо узнать тебя получше, но не у вас дома. Я чувствовал бы себя неудобно, да и Кристина тоже, сиди мы там и смотри, как наше нахальное отродье наслаждается нашей неловкостью.

— Нахальное отродье? — раздраженно переспросила я. — Ни разу в жизни не вела себя нахально.

— Итак, еду я по дороге и тут предмет моих размышлений бежит по улице, вопя, что ее отец коп. Госслужащий? Совсем не лестно.

— Мне нравятся мужчины в форме.

Он засмеялся.

— Любишь пиццу?

— Дурацкий вопрос. Полагаю, затем ты спросишь, люблю ли я пасту?

Он глубоко вздохнул и прикрыл глаза.

— Ладно, хочешь пиццы?

— Не думаю, что ты заслужил мое общество, но мне тебя жаль, так что соглашусь.

— Да поможет мне бог, — пробубнил он себе под нос.

Мы выбрали людное местечко с открытым камином на Глиб-пойнт-роуд. От ароматов кофе и пиццы текли слюнки, а после того как я промерзла, разъезжая на байке Джейкоба Кута, тепло успокаивало.