В огне рождается сталь - [98]

— Да-а, боюсь, как бы и сегодня чего не случилось!

— Почему? — удивился Лян Цзин-чунь.

— Ты же видишь, что некому следить за мартенами! — холодно ответил Чжао Ли-мин.

Но парторг не обратил внимания на скрытый упрек и примирительно сказал:

— У меня разговор недолгий, потребуется всего лишь несколько минут!

Чжао Ли-мин уселся в свое кожаное кресло и нетерпеливо взглянул на Лян Цзин-чуня. Тот опустился на стоявший рядом стул и тяжело проговорил:

— Мне удалось выяснить, что эта авария — дело рук контрреволюционных элементов.

— Кого именно? — изумленно воскликнул директор.

— Ли Цзи-мина, первого подручного Чжан Фу-цюаня!

— Ли Цзи-мина? — еще больше удивился Чжао Ли-мин. — Вот так новость! Ведь Хэ Цзы-сюе все время утверждал, что он активист!

— Именно своей показной активностью ему и удалось обмануть нас, — сердито ответил Лян Цзин-чунь и со злостью ударил кулаком по столу.

— Как ты это узнал? — Чжао Ли-мин несколько пришел в себя и теперь не сводил своего колючего взгляда с лица Лян Цзин-чуня.

— Когда я узнал, что шихту загружал Ли Цзи-мин, я заинтересовался им.

— Ли Цзи-мин загружал шихту? — усомнился директор. — Чжан Фу-цюань в тот день на собрании и словом не обмолвился об этом, ведь он утверждал, что сам загружал шихту!

— Сейчас рабочие прижали его, и он признался в обратном.

— Вот подлец! Виноват, да еще и обманывает начальство! — от ярости глаза Чжао Ли-мина налились кровью.

— Ли Цзи-мин знал, что в поде появились ямы, и, воспользовавшись халатностью бригадира, сам загрузил шихту.

— А разве Чжан Фу-цюань сам не осматривал под?

— Нет, осматривал мартен один Ли Цзи-мин.

— Чтоб он пропал, этот Чжан Фу-цюань! Я его дисквалифицирую! — рассвирепел директор, но вдруг, вспомнив что-то, он сказал: — Но ведь этого не может быть? Обязательно под должен был осмотреть Лу Цзинь-чэн. В тот вечер я сам по телефону сказал ему, чтобы он это сделал и только потом загружал шихту. И он ответил мне, что все в порядке.

— Я только что разговаривал с Лу Цзинь-чэном. Когда он пришел осматривать под, оказалось, что Ли Цзи-мин уже загрузил шихту, но Чжан Фу-цюань уверил его, что под в хорошем состоянии.

— Этот проклятый бюрократизм всегда оставляет лазейку, в которую пролезают контрреволюционные элементы! — стукнул кулаком по столу Чжао Ли-мин. — В таком случае следует поинтересоваться и Чжан Фу-цюанем. Обязательно выяснится, что и он заодно с Ли Цзи-мином.

— Этого установить пока не удалось, — невозмутимо сказал Лян Цзин-чунь. — Всесторонняя проверка показала, что Чжан Фу-цюань в последнее время безответственно относился к работе, передоверил ее Ли Цзи-мину… но поступал он так умышленно или нет — это еще пока неясно.

Чжао Ли-мин потер ладонью лоб и задумчиво произнес:

— Да, но откуда стало известно, что в поде действительно были ямы? Ведь только в этом случае вина ложится на Ли Цзи-мина, — он пристально смотрел на Лян Цзин-чуня, постукивая рукой по столу.

— Мы с Хэ Цзы-сюе бились над этим четыре дня, беседовали с каждым рабочим, и только так нам удалось установить истину. Все рабочие видели, что в поде появились ямы, но считали, что заделают их доломитом, и дело с концом. Их и винить за это нельзя, они плохо разбираются в технике и не понимали всей опасности, таящейся в этих ямах. Они привыкли все делать по указаниям бригадира и первого подручного.

Директор задумался и сурово нахмурил брови.

— Ли Цзи-мин всегда был активистом, и все это могло произойти просто в результате его небрежности, ведь ночью условия работы совсем не те, что днем.

— Я над этим думал, — ответил Лян Цзин-чунь. — Сегодня второй подручный У Цзюнь-чэн поделился с Хэ Цзы-сюе своими сомнениями. В тот вечер, заделывая выпускное отверстие, он устал, и закончил эту работу Ли Цзи-мин. А открывая отверстие, он обнаружил, что в закрывавшей ее пробке есть застывший металл, конечно, это могло быть сделано только нарочно. Не будь в пробке металла, отверстие удалось бы вскрыть за несколько минут. Ты помнишь, ведь и тогда, на седьмом мартене, отверстие тоже замуровывал Ли Цзи-мин.

Почерневшее худое лицо директора внезапно покрылось красными пятнами. Он со злобой стукнул кулаком по столу.

— Вот подлец!

— Есть и еще одно доказательство его вины, — сказал Лян Цзин-чунь. — Я сейчас был у Цинь Дэ-гуя, к нему уже вернулось сознание.

— Значит, пришел в себя, — Чжао Ли-мин облегченно вздохнул, и лицо его просветлело.

— Цинь Дэ-гуй сказал мне, что он потерял сознание от удара. И мы с Хэ Цзы-сюе думаем, что этот удар нанесен рукой предателя…

— А Ли Цзи-мин в тот момент где был? — перебил Лян Цзин-чуня директор.

— Я только что ездил домой к инженеру Лу Цзинь-чэну, — продолжал секретарь парткома. — Он в ту ночь дежурил и сам видел, как за Цинь Дэ-гуем по лестнице поднялся Ли Цзи-мин. Все остальные были внизу…

Директор тут же снял телефонную трубку:

— Дайте отдел охраны… Товарищ Чжоу у себя? Это говорит директор. Нет? В таком случае пришлите ко мне одного бойца. — Повесив трубку, он взял лист бумаги, набросал на ней несколько фраз и вложил в конверт. Подняв голову, он посмотрел на молчавшего секретаря парткома и только теперь заметил, что Лян Цзин-чунь сильно похудел.