Что сегодня за день такой? — Семён на секунду остановился. — Воспоминания… к чему они? Отчего вдруг полезли из далёких пыльных сундуков памяти?
— А-а, вот ты где! — окрик разорвался чуть ли не над самим ухом.
Прутик испугано сжался и повернул голову. У низких дверей «винарськой избы» стоял Первосвет. Лицо его носило весьма явные следы вчерашней попойки.
— Ты где бродил? — скривившись, проворчал гигант.
— А что?
Первосвет недовольно заворчал. Потом смачно сплюнул на землю и позвал завтракать.
В трактире с утра было пусто. Хозяин, румяный усатый толстяк, крутился у полок. Откуда-то появилась его жена с целой кипой цветных лент, которые она стала зачем-то развешивать у двери.
— Эй! — нетерпеливо окликнул хозяина Первосвет. — Горяченького бы…
Через несколько минут на столе появились миски с вкусно пахнущей похлёбкой.
— Готов? — вдруг спросил Бор у Прутика, разламывая хлеб.
— К чему?
— К дальнейшему походу?
— А мы сегодня уже выезжаем?
— Нет ещё! — ответил за северянина Первосвет. — У нас тут пару дел…
Судя по всему, у гиганта было скверное самочувствие. А как следствие и настроение.
— Посетим кое-кого, — продолжил Бор, — а уж потом и тронемся в Старую слободку. А ты куда бегал? С утра пораньше, так сказать…
Тут Семён сообразил, что северянин его в чём-то подозревает. Наверное, полагает, будто Прутик встречался с кем-то из окружения Головнина. Или с каким-нибудь местным соглядатаем.
— В церковь ходил, — пробормотал парнишка.
Бор и Первосвет переглянулись и хмыкнули.
— Значит так, — продолжил чуть погодя северянин. — Первым делом съездим с Рожинову.
— Это кто такой? — спросил Первосвет, яростно поедая копчёности.
— Нужный человек… Потом найдём гончара… Как его там?
— Буза, — подсказал Прутик.
— Вот-вот… его самого…
Неожиданно вся троица разом замолчала, прислушиваясь и переглядываясь меж собой. Издалека повторно донёсся низкий протяжный гул.
— Что это? — пробормотал Бор.
Семён поднял глаза и заметил за спиной северянина уже знакомые ему тёмные тени. Они нервно засуетились, закрутились и тут же куда-то умчались.
— Что, спрашиваешь, это? — ухмыльнулся голодный Первосвет. — Зарец!
Бор тут же поднялся и направился к выходу. Семён заспешил следом. Очутившись во дворе, мужчины попытались определить источник звука. Но, казалось, что тот доносился со всех сторон сразу. И лишь когда вышли на улицу, стало всё ясно: по дороге двигалась странная процессия, возглавляемая наряженным в какие-то лохмотья, человеком. Он усиленно дул в кривую трубу, которая и издавала этот дивный низкий гул.
Почти со всех дворов высыпал народ, и что говорится — от мала, до велика. Все мужчины держали длинные палки необычных факелов, женщины вязали к воротам разноцветные ленты. По мере продвижения процессии, люди постепенно вливались в неё. И вот эта огромная толпа прошла мимо «винарськой избы», неспешно двинулась к центру города.
В это время вышел Первосвет. Он лениво потянулся и довольно заулыбался. Видно, завтрак сделал своё дело и приподнял гиганту настроение.
— Пойдём, поглядим? — бросил Бор.
Первосвет неохотно пожал плечами и тут же сказал, что останется кормить лошадей.
— Ну, как знаешь, — отрезал северянин и кинул взгляд на Прутика.
Тот согласно закивал головой, мол, а я пойду, гляну.
— Кстати, — кинул вдогонку гигант, — а где подевался твой огневолк? Я его сегодня в конюшне не видал.
— Когда надо будет, я его призову, — как-то двусмысленно оскалился Бор.
Процессия вышла на соседнюю улицу и остановилась. Оказалось, что слева движется ещё одна точно такая же группа, тоже возглавляемая ряженым человеком, который дул во всю мочь в свою трубу.
Когда обе процессии, так сказать, воссоединились, все двинулись дальше. Кажется, люди что-то запели.
Солнце уже вовсю светило. Не было и следа утреннего тумана и сырости. В высоком синем небе где-нигде виднелись несчастные клочки белых облачков. Казалось, что и природа торжественно преобразилась в ожидании сегодняшнего празднования.
Колонны сошлись в самом центре Погостовой Ямы у Обштинськой Купы — большущего квадратного дома, в котором местные «гурянэ» собирались на сходки с целью обсуждения общих дел, на суды и прочее. Это здание не было чем-то примечательным (разве что в отличие от иных имело сразу четыре входа со всех своих сторон), а вот площадь перед ним сегодня играла немаловажную роль. Именно здесь и Бор, и Семён увидели громадную деревянную фигуру, прозываемую «зарец».
Внешним видом она напоминала лошадь, у которой и спереди, и сзади было по голове со смешными торчащими кверху ушами. Выкрашенная в ярко красный цвет, сия фигура высилась на высоком каменном помосте, со всех сторон обложенным снопами прошлогоднего сена.
В наступившей тишине раздались сильные женские голоса, протяжно затянувшие какой-то напев.
Бор продвинулся как можно ближе, напрягая слух и пытаясь разобрать хоть слово.
Хайде, хайде ярны рде-е-э-ча.
Причепурча са родна храй-й.
Прийнесь ярны до-о на-а-ас
Радошче-ев.
Хлябца са велыко дай-й-й…
Пение затянулось на минут на двадцать. А потом кое-кто из мужчин, державших факелы, подожгли «зарец» и солому вокруг помоста.
Смех, весёлые окрики, довольный детский писк, визг — всё слилось в один мощный поток. Двухголовую фигуру охватило пламя, которое рвануло к небу высоким столбом. Грянула музыка, все стали вдруг брататься и что-то выкрикивать.
