В горах Словакии - [45]

Александр видел, как у самой кромки леса показался первый немецкий танк. Он задержался, как бы раздумывая, что делать дальше, потом произвел три выстрела, и снаряды, пролетев над шоссе, разорвались за окопами партизан.

— Исаев, огонь по танкам! Создай на дороге пробку при выходе из леса, — сказал в телефонную трубку Александр.

Танк двинулся с места и тотчас же по нему ударили орудия Исаева. Его сильно тряхнуло, за ним потянулась серая струйка дыма, которая начала расти, чернеть, превращаясь в клубящийся хвост.

Из леса вырвалось еще три танка, ведя на ходу огонь из пушек и пулеметов.

— Светлов, возьми эти танки на себя, — передал по телефону Александр. — Исаев, не выпускай другие танки из леса.

Сорокапятки ударили звонкими хлопками, и на броне брызнули искры. Танки сбавили скорость, начали маневрировать, расходясь в разные стороны. Левый пошел зигзагами и рывками, правый стал делать крутые развороты, сгребая гусеницами землю. Стоило ему немного замешкаться, подставить свой борт — и артиллеристы Светлова не промахнулись.

Чуть дальше проскочил левый танк, но тоже замер с разорванной гусеницей. Остальные два с места открыли огонь из пушек. Они палили часто, но снаряды рвались то у дороги, то за окопами партизан. Александр понял, что вражеские танкисты до сих пор не обнаружили хорошо замаскированные орудия.

Один танк дал задний ход, надеясь, видимо, укрыться в лесу. Александр заметил, что задняя часть его оседает. Или позади была впадина, куда он угодил, или яма, только носовая часть вместе с орудием начала подниматься вверх, обнажая широкое черное днище. «Ну, ребята!» — чуть было не крикнул Александр, и в ту же секунду снаряд рванул тонкую броню, взломав днище...

Только одному танку удалось уйти из-под обстрела.

В этот день немцы больше не предпринимали попыток атаковать позиции бригады.

* * *

Несмотря на героическое сопротивление повстанцев, все ощутимее сказывалось тактическое, техническое и организационное превосходство противника. В конце октября фашистское командование готовилось нанести последний удар по словацкой свободной территории. В бой были введены части танковой дивизии СС «Адольф Гитлер», которые перешли словацко-венгерскую границу и начали продвигаться к Банска-Бистрице.

Бригада Волчкова была переброшена на южный участок фронта в район города Зволен, который прикрывал подступы к Банска-Бистрице. Из штаба партизанской армии за подписью Шмидке и советника полковника Асмолова на имя Волчкова поступил приказ, в котором говорилось: совместно с частями 2-й воздушно-десантной чехословацкой бригады, прибывающей из Советского Союза, остановить противника, дать возможность партизанским отрядам в полном порядке отступить в горы, чтобы там продолжить борьбу.

Бригада заняла оборону южнее Зволена на перевале, оседлав шоссейную дорогу. Позиция была удобная, с двух сторон к шоссе подступали горы, образуя горловину, через которую не так-то просто было пробиться даже танкам. Ниже перевала лежала всхолмленная местность, перемежаясь полями и лесами.

Александр все свои батареи поставил на позиции для стрельбы прямой наводкой, хорошо понимая, что это будет их последний бой, что в горах и глухих местах орудия не понадобятся. Наблюдательный пункт он выбрал себе позади гаубичной батареи на скате, обращенном в сторону противника. Ему хотелось быть рядом с артиллеристами и разделить с ними все, что выпадет на их долю. Волчков не стал возражать, и впервые за время боев они оказались на разных наблюдательных пунктах.

...Холодная, пасмурная, сырая ночь. Накануне прошел снег с дождем, лишний раз напомнив, что близится зима.

На НП появился Ладислав Черноцкий.

— Ты что, в артиллеристы записался? — встретил его Александр.

— Нет. Мой взвод впереди окопался.

— Где Дагмара?

— В окопе спит. Устала. Говорит, сил уже нет больше держаться на ногах.

— Парни начинают сдавать, что говорить о девушке. Ты вот что сделай: перед рассветом разбуди ее и пришли ко мне на наблюдательный пункт. Я отправлю ее к минометчикам. Там нужен санитар.

Ладислав без труда разгадал его уловку, сжал руку.

— Спасибо, Саша.

Александр лег на холодную соломенную постель, долго лежал, пытаясь согреться, не помнил, когда и как уснул. А проснулся от легкого прикосновения чьей-то руки, открыл глаза и в сером полумраке увидел человека, склонившегося над ним.

— Товарищ капитан, вы меня вызывали?

Это была Дагмара. Она показалась Александру маленькой и жалкой в больших солдатских сапогах, брюках, в куртке с капюшоном, перетянутой каким-то ремнем.

— Отдохнула? — спросил Александр, чувствуя, как от жалости к ней защемило сердце.

— Да, немного, — тихо ответила она. — Ладислав сказал, что вы хотите направить меня к минометчикам.

— У них нет санитаров.

— Из меня плохой санитар, я крови боюсь. А кроме того, минометчики стоят в тылу, и им не очень нужен санитар. Скорее, он понадобится артиллеристам.

«Разумное замечание», — подумал Александр, вставая.

— Можно, я побуду у вас, а бой начнется, пойду к артиллеристам.

— Хорошо. Ложись на мою постель, поспи еще.

— Я уже не хочу.

Глаза их встретились. Дагмара смотрела на Александра задумчиво и внимательно, потом улыбнулась усталой улыбкой, перевела взгляд на светлеющее небо, затянутое пеленой облаков, и так осталась стоять, точно завороженная, с тревожным выражением на лице. Александр тоже посмотрел на небо, на долину, где стелился туман, закрывая поле, дорогу, ватными клочьями повисая на деревьях. Александру почудилось, что он стоит между двумя слоями облаков: верхний висел прямо над головой, почти касаясь перевала, окутывая вершины соседних гор, нижний — закрывал землю, местами обнажая черные и желтые островки. «Отсюда нас дорога поведет к облакам», — подумал Александр, зная, что с перевала бригада уйдет в горы.