В горах Словакии - [43]

«Только бы все обошлось хорошо», — подумал Ладислав, видя, как самолет, сделав последний разворот, пошел на посадку.

Летчик, видимо, понял, что площадка очень мала, что последние метры могут быть роковыми, и повел самолет к самому началу взлетно-посадочной полосы, рискуя зацепиться за верхушки деревьев, росших на скате горы. Черная большая машина, освещенная снизу мечущимся пламенем, не села, а как-то плюхнулась на землю, подпрыгнула и снова плюхнулась и побежала между копенками, вздрагивая на кочках и бугорках, быстро-быстро гася скорость. Самолет пробежал всю полосу, ограниченную кострами, и замер в двух-трех метрах от горы, которая круто поднималась вверх.

Ладислав облегченно вздохнул и бросился к самолету. Он оказался возле него в тот момент, когда открылась дверь и в луче прожектора появилось улыбающееся лицо пилота. Он спрыгнул на землю и, потирая руки, сказал:

— Ребята, дайте закурить.

Десяток пачек с сигаретами возникли перед его лицом.

Из самолета спустили стремянку, и по ней легко сошел офицер в длинной шинели, перетянутой портупеей. Он окинул быстрым взглядом собравшихся и сказал:

— Здравствуйте. Кто здесь старший?

— Командир охранного отряда поручик Дюрик.

— Я командир чехословацкой воздушно-десантной бригады полковник Пршикрыл. Этой ночью на ваш аэродром прибудут первые подразделения бригады. Прошу оказать мне помощь в приеме их. Необходимо по краям площадки выложить костры.

— Слушаюсь, господин полковник.

— На аэродроме есть какое-нибудь помещение, где я бы мог разместиться со своей группой?

— Так точно, господин полковник.

Из самолета стали выходить солдаты и офицеры, вынося с собой снаряжение, оружие, радиостанцию.

Когда все оказались на земле, полковник сказал, обращаясь к Дюрику:

— Ведите нас, господин поручик.

Ладислав со своими товарищами пошел за ними. В освещенном окне дома он увидел, как солдаты развернули на столе радиостанцию и полковник, надев наушники, взял микрофон и начал говорить.

Было два часа ночи. Партизаны вновь забрались в кузова машин, улеглись на сене, прижавшись друг к другу, а Ладислав, охваченный нетерпением, все ходил по тропе возле дома, часто курил, вслушиваясь, не загудит ли в небе самолет.

Погода улучшилась, облака стали реже. В образовавшиеся разрывы просматривались небо и звезды.

В три часа Ладислав услыхал гул самолета.

— Это наш! Подъем! — скомандовал он партизанам, уверенный, что на этот раз не ошибся. — Все — по местам!

Второй раз за эту ночь посадочная площадка озарилась огнями. Самолет, снижаясь, пролетел над ней, развернулся и пошел по кругу. В воздухе рассыпалась ракета, и в ту же минуту на фоне темного неба стали вспыхивать купола парашютов. Увеличиваясь в размерах, они спускались к земле, увлекаемые тяжелыми контейнерами и мешками.

Сбросив груз, самолет снизился, словно желая убедиться, что он доставлен по назначению, покачал крыльями, дал прощальную ракету и взял курс на северо-восток.

— Выводите машины на площадку, — крикнул Ладислав шоферам.

Партизаны собрали груз, уложили его в кузова.

* * *

«24.9.44. 2.00.

Волчкову, Морозову.

Сегодня в 24 часа на аэродром «Три дуба» прибудут самолеты с противотанковыми пушками и боеприпасами. Сообщайте, как развертываются боевые действия, в чем нуждаетесь.

Строкач».

* * *

Вечером с колонной машин Александр прибыл на аэродром «Три дуба». С ним была батарея Ивана Исаева, потерявшая в боях свои орудия.

Ночью четыре «дугласа» один за другим совершили посадку и вырулили к разгрузочной площадке. Александр подогнал туда машины. Открылась дверь первого самолета, и на землю, не дожидаясь, когда спустят стремянку, спрыгнул офицер. Он осмотрелся и направился к Александру,

— Капитан Морозов? — спросил он, отдавая честь.

— Да.

— Старший лейтенант Светлов, командир батареи сорокапяток. Прибыл в ваше распоряжение. Со мной два командира взвода, двадцать солдат и сержантов.

Чего угодно ожидал Александр, только не этого. Ему и в голову не приходило, что Украинский штаб партизанского движения пришлет батарею, почти полностью укомплектованную личным составом.

Подали грузовые трапы, и солдаты выкатили из самолетов новенькие пушки. Чем-то родным, близким дохнуло на Александра, когда он увидел орудия и советских солдат, крепких и ладных парней в серых шинелях, с карабинами и вещмешками за плечами. Они напомнили ему родную батарею, и он вдруг остро почувствовал, как истосковался по своим товарищам.

— В двух других самолетах батарея полковых орудий, только без расчетов, — сказал Светлов.

— Что ж вы до сих пор молчали?!

— Всему свой черед, — как-то озорно, по-мальчишески улыбнулся Светлов. — Хотел, чтобы вы моей батарее больше внимания уделили, а потом преподнести сюрприз.

— Спасибо! Как там у вас, на Большой земле?

— Хорошо. Бьем и гоним фашистов. А у вас?

— Хуже. Бьем, но не гоним. Они нас теснят на всех участках, — ответил Александр и, помедлив, спросил: — Вы с какого фронта прибыли?

— С Первого Украинского.

— Батарея спецформирования?

— Не-ет, — качнул головой Светлов. — Наш полк стоял на отдыхе. Нас изъяли из него и направили к вам.

— Понятно. Наверное удивился, когда получил приказ отправиться в Словакию? — переходя на «ты», сказал Александр.